 Описание: Литература,статьи,итервью имеющие отношение к Айкидо |
| Поиск в теме | Версия для печати |
Sanjuro  |
Отправлено: 09 Января, 2010 - 15:48:50 
|
Новичок
Покинул форум
Сообщений всего: 1255
Дата рег-ции: Авг. 2005
Откуда: Tallinn
|
Интервью с сенсеем Масатаке Фудзита
Aikido Journal #120
Автор перевод Елена Петрова
Шихан Масатаке Фудзита, шихан Айкикай, 8 дан, родился 21 апреля 1937 года в Синкьо (современный Чаначун) в Манчжурии, в то время оккупированной Японией. В 1948 году переселился в Саппоро (на Хоккайдо). В 1956 году поступил в университет Такусёку. В ноябре того же года начал заниматься в Айкидо Хомбу Додзё. После окончания университета в течение 7 лет работал в организации «Новый стиль жизни атлетическая ассоциация». В 1967 году он стал штатным сотрудником Айкикай. В настоящее время имеет 8 дан Айкикай.
Насколько нам известно, ваш отец изучал айкидо в Манчжурии под руководством Морихея Уесиба?
Да, но сначала он занимался дзюдо и продолжал практику дзюдо во время своей работы в Манчжурии. В Манчжурии существовало общество, члены которого изучали не только дзюдо, но и кендо, сумо и другие искусства. Мой отец был членом этого общества и знал достаточно много людей, занимающихся другими воинскими искусствами. Когда в Манчжурию был приглашен Морихей Уесиба, благодаря именно этим знакомствам он узнал об айкидо. Он тренировался вместе с такими людьми, как Кендзи Томики (1900-1976), который был тогда профессором университета Кенкоку, и мастером сумо Сабуро Вакута (1903-1989), известным также под именем Тенрю.
В то время учениками айкидо были главным образом люди, обладающие опытом в других воинских искусствах. Многие из них имели высокий уровень в дзюдо, кендо и других единоборствах. Они должны были иметь соответствующую рекомендацию Морихею Уесиба.
Какую работу выполнял ваш отец в Манчжурии?
Он работал в Обществе Согласия (Кёвакай) (Прим. 1) - организации, созданной для выполнения правительственной работы «за сценой». Квантунская армия в Манчжурии была очень сильной. Верхушку правительства составляли китайцы, занимающие министерские и другие посты высокого ранга, а японцы имели в правительстве более низкое положение. Правительство, армия и Общество Согласия уравновешивали влияние друг друга. Например, если армия по какой-то причине задерживала лицо китайской национальности, мой отец оказывал этому человеку помощь и поддержку. Другими словами, три этих структуры представляли собой нечто вроде углов треугольника, противостоящих друг другу, и в этой ситуации положение моего отца давало ему достаточно авторитета, по крайней мере для того, например, чтобы предъявлять армии жалобы.
Вы сами родились в Манчжурии?
Да. В 1937 году в местечке Синкьо сейчас это город Чангчан. Мой отец родом из Саппоро (Хоккайдо) и в Манчжурию приехал прямо оттуда. Перед тем, как быть репатриированным обратно в Японию, он провел в Манчжурии в общей сложности 10 лет. В те дни ситуация там была очень сложной, и если бы была сделана хоть одна ошибка, я вполне мог остаться сиротой. Я говорю по-китайски, но только потому, что позже я изучал этот язык в университете. Когда я был ребенком и в Манчжурии ходил в школу, там говорили только по-японски. К сожалению, хотя в итоге я выучил китайский, плохие связи между Китаем и Японией не дали мне возможности применить в своей карьере знание языка. Но китайский я знаю очень хорошо, и буквально недавно в китайском ресторане в Лос-Анджелесе у меня спросили, китаец я или японец. С английским, однако, все иначе; он как будто старается спрятаться от меня куда-то очень далеко.
Айкидо вы начали заниматься после возвращения в Японию?
Да. После того, как я приехал в Токио поступать в университет. До этого я еще жил в Саппоро. Я всегда был физически очень активным и часто катался на коньках, ходил на лыжах и занимался плаванием. Когда я уезжал в Токио, мой отец велел мне зайти к сенсею Уесиба. Он не говорил мне о том, что мне следует заняться айкидо, а просто хотел, чтобы я передал от него привет. Я приехал в апреле, когда в школах Японии начинается учебный год, но оказалось, что для того, чтобы я смог увидеть сенсея Уесиба, кроме моего отца должен быть кто-то еще, чтобы меня представить. В результате я смог увидеть О'Сенсея и передать ему приветы от отца только в ноябре. Помню, что день был очень холодный. Я представился как сын Фудзита и извинился за то, что не мог прийти так долго. Тогда я не собирался заниматься айкидо и из того, что рассказывал мой отец, я понял, что айкидо напоминает дзюдо.
Каким было ваше первое впечатление о сенсее Уесиба?
Тогда я ничего не знал об айкидо, но в тот момент, когда увидел его лицо, я понял, что он был необычным человеком. Он сильно поразил меня. Мне было все равно, занимался он воинскими искусствами или чем-то еще, я просто знал, что в том, чем он занимается, нет никакой ошибки. Уже на следующий день я занимался в додзё.
Отец обеспечил мне возможность быть представленным сенсею Уесиба, но решение начать изучать айкидо было целиком моим собственным. Я мог просто передать приветы отца т отправиться домой, но по какой-то причине та первая встреча с О'Сенсеем заставила меня задуматься, и на следующий день я вернулся просить его взять меня в свои ученики. Раньше я не видел айкидо, но один только взгляд на О'Сенсея заставил меня принять решение, и я считаю это удивительным. Такие вещи иногда случаются, иногда нам везет на такие встречи.
Каким в те времена было додзё?
Тогда О'Сенсей много ездил между Токио и Ивама и никогда не оставался в Токио надолго. Я ходил на утренние тренировки, которые проводил сенсей Киссемару. Среди других учеников были сенсей Сигенору Окумура, Нобуёси Тамура (сейчас он во Франции) и Масамичи Норо (он тоже во Франции). Там был еще довольно необычный парень, как мне тогда казалось, по имени сенсей Садатеру Арикава (смеется).
Многие из тех, с кем я тогда тренировался, все еще работают в айкидо. Многие открыли свои собственные додзё или руководят додзё отделений Айкикай. Я думаю, что очень важно ценить и сохранять связи, которые формируются в процессе совместных тренировок.
Вы много лет работали в офисе Айкикай, а чем вы занимались перед этим?
Семь лет я работал в правительственной организации Син Сейкацу Ундо Кёкай («Новый стиль жизни атлетическая ассоциация»). Работа в ней заставляла меня много времени проводить в разъездах, поэтому со мной всегда была кейкоги , куда бы я ни отправлялся. Сегодняшнее отделение додзё в Хиросиме возникло именно в связи с этим, так же как Клуб айкидо университета Хиросимы. В Токио мой офис был расположен в районе Хибийа, и в том же районе было додзё в офисах Регионального суда Токио, и я тренировался там в то время, которое было отведено на обед. Это додзё все еще находится там и фактически является одним из первых появившихся в офисах и существующих до сих пор.
Как вы начали работать в офисе Айкикай?
Всю работу там выполнял один из моих старших университетских товарищей, но в конце концов он оттуда ушел, и в 1967 году ее принял я. Это было примерно в то время, когда начали строить новое додзё. Спустя два года я стал чем-то вроде секретаря, и приблизительно тогда сенсей Киссемару стал председателем совета директоров Айкикай.
Я часто сопровождал О'Сенсея, когда он ездил по делам, связанным с Омото-кё. В последние два года его жизни я проводил с ним половину каждого дня. Сенсей Киссемару часто дразнил нас, говоря: «Что вы опять делаете вдвоем?» (смеется). Иногда я был с ним так долго, что мне приходилось забрасывать работу в офисе.
Мы путешествовали с О'Сенсеем по одним и тем же маршрутам. Например, если мы ездили в Танабе в Вакаяме, то останавливались у сенсея Хикитсучи в Синго. Кажется, мы ездили в Танабе дважды. Это были тяжелые поездки, занимавшие обычно целую неделю.
О'Сенсей обычно ходил очень быстро, проскальзывал сквозь толпу, используя движения тела, напоминающие ирими, и угнаться за ним было сложно. Он был невысоким, и потому следовать за ним в толпе было трудно, особенно если учесть, что я нес его багаж.
(Добавление)
В течение тридцати лет Киссемару Уесиба был Дошу на посту, завещанном ему отцом. Как по-вашему, как изменилось за это время айкидо?
Сенсей Киссемару не принадлежал к числу тех людей, которые стараются выдвинуться вперед, и это отразилось на его подходе к айкидо на посту Дошу. Он преданно старался продолжать искусство своего отца и делал это спокойно и последовательно, не внося ничего личного в руководство другими учителями и старшими последователями айкидо. Я полагаю, что благодаря именно этому неимперативному подходу айкидо в мире распространилось так широко. Когда я работал в офисе, я никогда не слышал, чтобы сенсей Киссемару что-то мне приказывал. Он никогда не говорил: «Фудзита, сделай то-то и то-то!». Он был совсем не таким человеком. В каком- то смысле мне это было трудно. Обычно, когда ты работаешь в учреждении, старшие ясно говорят тебе, что тебе следует делать, но в офисе Айкикай мне часто приходилось догадываться самому.
Говорили, что сенсей Киссемару затратил много трудов для того, чтобы привести айкидо в систему, которая бы сделала его более простым и понятным.
Вы должны помнить, что сенсей Уесиба едва ли когда-либо демонстрировал айкидо широкой публике. Он мог делать это ради каких-то особых лиц, но я не думаю, что ему когда-либо вообще приходило в голову арендовать помещение вроде общественного зрительного зала в Хибийа или Будокан и устроить публичную демонстрацию. В противоположность этому сенсей Киссемару полагал, что такие публичные демонстрации дают людям шанс увидеть айкидо, а это он считал необходимым условием для того, чтобы айкидо распространялось более широко. Из-за этого айкидо стало меняться. В те времена, когда я поступал в додзё, в прошении о приеме приходилось указывать имена тех, кто представляет тебя, а сегодня любой, включая иностранцев, может поступить в Айкикай.
Произошли ли за это время изменения в технике айкидо?
Я думаю, что даже если человек хочет полностью скопировать технику своего учителя и быть способным самому ее воспроизвести, это едва ли возможно, если он тренируется только час или два в день. То, что мы имеем сейчас, это вовсе не прямая передача от индивидуального учителя индивидуальному ученику (иссин денсин), которая когда-то была нормой. Когда большое количество людей стало заниматься айкидо, это стало невожможным. Однако в айкидо такой род обучения все-таки еще существует. Мне хотелось бы надеяться, что люди смогут из этого хоть что-то взять. Если человек практикует айкидо для того, чтобы держать себя в хорошей форме, это замечательно. Каму-то айкидо интересно как сфера социальных связей, кого-то привлекают техники сами по себе, кого-то философия О'Сенсея или что-то еще. Есть даже такие, кто сами айкидо не занимаются, но высоко его ценят это, можно сказать, «болельщики» айкидо. Сейчас я думаю, что все эти причины заниматься айкидо вполне достойны.
Многие читатели больше хотели бы узнать о том, что вы могли бы назвать «теорией таи-сабаки Фудзита».
Моя «теория», как вы ее называете, включает в себя принципы движения физического тела, которые я обнаружил, изучая движения и техники О'Сенсея и размышляя о них. В действительности их можно применить к любому воинскому искусству, и они не являются принадлежностью исключительно айкидо. Начнем с того, что основная цель, ради которой мы выполняем движения тела, состоит в том, чтобы уйти с позиции, в которой нас могут бросить, ударить или серьезно атаковать как-то иначе. Первое, что мы можем сделать для спасения, это, конечно, увернуться или отступить, однако айкидо предполагает, что «вход», то есть небольшое движение вперед, является таким же хорошим способом избежать поражения, и в этом заключается принцип ирими (буквально: вход вперед всем телом). Моя «теория» заключается в том, что тремя наиболее важными элементами, которые позволяют выполнить такой вход, являются: 1) стойка; 2) перемещение тела; 3) техника и именно в этом порядке.
В айкидо мы используем стойку, которая существенным образом базируется на ханми.
Я исследовал несколько классических стилей искусства владения мечом и обнаружил, что все они используют ханми. В современном кендо ноги стоят параллельно, но я думаю, что это та техника, которая была приспособлена для использования в спортивных соревнованиях, в то время как последователи классических традиций стараются держать ноги в положении, напоминающем букву L, в которой нижняя черта направлена немного вверх. Именно так мы ориентируем свои стопы в айкидо под углом приблизительно 60 градусов по отношению одна к другой.
За стойкой идет перемещение тела, или движение. В наши дни множество людей, кажется, совсем не думают о важности таких вещей, как стойка и перемещение, они хотят ринуться вперед и сразу выполнять какую-нибудь технику вроде сихо-наге и так далее. Даже в Хомбу Додзё начинающим часто показывают технику типа сихо-наге и предлагают выполнять ее, даже если они еще не поняли ни правильной стойки, ни правильного перемещения. Но если вначале ученики не выработают правильную стойку и правильное перемещение в качестве основ, они не смогут удовлетворительно выполнить даже самые элементарные техники. Некоторые учителя говорят, что вполне достаточно, если вы будете «выполнять техники с помощью Ки», но я не думаю, что такой подход хорошо срабатывает при обучении начинающих, до этого уровня нужно еще дойти.
(Добавление)
В перемещениях тела, во «входах» и «отходах», существуют шесть принципов. Но в айкидо мы не особенно тренируемся в «отходах», не так ли? Не потому, что умение двигаться назад является неважным оно может оказаться важным, тем не менее на тренировках мы его не практикуем, а практикуем четыре типа входа телом, которые являются неотъемлемыми составляющими техник айкидо.
О существовании четырех принципов О'Сенсей никогда не говорил специально, но он ясно демонстрировал их во всем, что делал. Только те хорошо выполняют техники айкидо, кто овладел этими четырьмя типами перемещения тела. Некоторые учителя могут знать о них, но не преподавать их как таковые, другие никогда о них не думали, но тем не менее неосознанно их выполняют. В любом случае я думаю, что освоенные в самом начале, они дадут ученику лучшую базу, чем простое обучение его техникам, и позволят ему выполнят техники более надежно.
В айкидо особый акцент делается не на выполнение техники, а на том, чтобы убедиться, что ваше положение безопасно. К сожалению, многие, кажется, забыли об этом и думают только о том, чтобы бросать других. С таким искаженным пониманием они перестают замечать, что их собственное положение становится уязвимым. Методы тренировки, которые мы используем в айкидо, делают для нас занятия безопасными, и в айкидо нет соревнований, так что люди начинают забывать, что в боевых столкновениях, которыми они по сути занимаются, всегда присутствует опасность.
Если вы практикуете эти четыре принципа так, что знаете и понимаете их не только умом, но и телом, тогда вы обнаружите, что они прекрасно служат вам в случае внезапной атаки противника. Имея это в виду, вы можете использовать их как основу, на которой вы будете выстраивать и применять все специальные техники, как бы они ни назывались. И снова я хочу подчеркнуть, что основы воинских искусств это стойка, перемещение тела и техника, и именно в этой последовательности. Отдельные техники не будут работать, если вы не овладеете правильной стойкой и правильными перемещениями. Именно первоначальное движение тела позволяет избежать или сделать безрезультатной атаку противника, оно является неотъемлемым элементом, а по сути решением вопроса жизни и смерти, лежащего в основе каждого поединка, и если мы это забываем, мы не можем практиковать айкидо как воинское искусство. Движение тела, которое мы используем в айкидо, можно выразить формулой: «делай вход одним шагом и применяй принцип круга» (irimi issoku, enten no ri). Вход нужно делать центром, насколько возможно сильно смещая положение центра противника. Это ирими. Поэтому «теория Фудзита» предполагает такие тренировки, которые позволяют максимально полно применить принцип ирими.
Вы говорите очень важные вещи о воинских искусствах, которые мы всегда должны иметь в виду.
Да, и в этой связи я думаю, что недостаточно только тренироваться в зале так, как мы это делаем сейчас. Нужно знакомиться со многими искусствами и изучать их, а также размышлять о том, почему воинские искусства вышли на первое место. В конце концов, даже самураи старых времен изучали так называемые «восемнадцать Бугей» (прим 2) , тогда как современные люди занимаются айкидо только один час в день или около того, а этого недостаточно для того, чтобы действительно постичь настоящие корни и развиваться дальше. Сказанное имеет отношение не к тому, профессионал вы или любитель, а к тому, в какой мере вы интегрируете айкидо в свою жизнь и применяете его; оно имеет отношение к целям, которые лежат в основе ваших тренировок, и в этом смысле люди сильно различаются в зависимости от того, имеют они цели или нет.
Чем более мирной является эпоха, тем больше усилий мы должны прилагать для того, чтобы включать такого рода вещи в наши тренировки. Сейчас у нас гораздо больше времени, а умение сражаться не является таким уж необходимым, и будет очень хорошо, если нам не придется применить те техники, которые мы изучаем в додзё. Мир, в котором мы ежедневно должны были бы применять эти техники, был бы очень несчастливым миром, и я рад, что он на самом деле применять их нам обычно не приходится. Нам лучше оставить айкидо в той области, которую иногда называют «применение неприменения» (муйё но йё) во всяком случае, насколько это касается реальных техник. Но это естественным образом подводит нас к вопросу: для какой же тогда цели мы этим занимаемся? Я думаю, что целью является не подготовка людей, которые могут драться, разбрасывать других и расхаживать повсюду в поисках повода для ссоры. Но мы хотим тренироваться серьезно и напряженно, как это делалось в старые времена, и нам следует избегать расхлябанности и отношения к тренировкам, как к танцам. Другими словами, наша практика айкидо должна быть направленной и интенсивной. Так я к этому отношусь и так я подхожу к своей собственной практике.
(Добавление)
-------------------------------- -------------------------------- -------------------------------- ---------------
Переименовал я тему ,тем более что,в ней уже не говорится об одной книге.
Вот запостил для начала интересную статью,есть еще.
-----
Хочешь что то изменить в этом мире?
Начни с самого сложного - с себя... |
| |
|
| Sanjuro |
Отправлено: 16 Января, 2010 - 14:40:23
|
Новичок
Покинул форум
Сообщений всего: 1255
Дата рег-ции: Авг. 2005
Откуда: Tallinn
|
"Воспитание"
Автор: Мисцуги Саотомэ
Цель занятий айкидо на татами состоит в том, чтобы перенести эти занятия во все элементы вашей повседневной жизни. Если они будут ограничиваться техникой, грош им цена. Это воспитание, полученное мною от О Сэнсэя, воспитание осознания, чувствительности, интуиции и действий воина, которому вы должны отдавать двадцать четыре часа в сутки. И, что важнее всего, это воспитание высоких моральных качеств и представлений о ценности человеческой жизни.
Со временем человеческая память претерпевает странные изменения. Волнующие и острые воспоминания скапливаются вместе, вытесняя воспоминания о днях, которые временами текли так медленно, и о работе, которая всегда была изнурительной. Но единственное, чего не могут изменить трюки памяти, — это воспоминание о любви и заботе, которые О Сэнсэй проявлял к каждому своему учи дэси. Его строгость и требовательность неизменно сочетались с чувством юмора и удивительной теплотой. Часто раздавался его смех, всегда спонтанный и искренний. Хотя его гнев бывал внезапным и страшным, он быстро проходил, никак не влияя на его отношение к человеку или ситуации. Он считал, что никогда не делать ошибок — это самая большая ошибка. Ошибок не совершает только тот, кто никогда не ведет борьбы за совершенствование, кто никогда не стремится превзойти себя. Он учил, что ошибка — это возможность для творчества: не бывает никаких ошибок, только изменение.
О Сэнсэй не передавал своих распоряжений или требований с помощью слов. Достаточно было просто беглого взгляда или незначительного жеста, чтобы они были правильно понятый мгновенно исполнены. Если укэ, находясь на мате, не реагировал на едва заметный сигнал, он терял эту возможность изучить и испытать движение О Сэнсэя. Распоряжение сделать это быстро получал кто-то другой. Существовал точный, упорядоченный способ выполнения на первый взгляд даже самых незначительных задач. Если ученик, который шел вместе с О Сэнсэем, был один, он всегда шел сзади и слева от него. Первой обязательно прикрывалась левая сторона. Меч, который носили слева, человек вытаскивал правой рукой, поэтому левая часть спины оказывалась наиболее уязвимой в случае внезапной атаки. О Сэнсэй не носил меча в повседневной жизни, и возможность нападения была очень небольшой, но такое поведение заставляло ученика отодвигать себя на второй план и вырабатывало соответствующее отношение к защите других людей.
Куда бы О Сэнсэй ни шел, его всегда сопровождал по меньшей мере один ученик, который должен был заботиться о таких мелочах, как нести багаж или сверток О Сэнсэя, нести его кошелек, покупать проездной билет, платить за его покупки и т. п. Это было утомительное занятие. Он шел быстрым шагом, никогда, казалось, не сворачивая с выбранного направления и в то же время ни на кого не натыкаясь. Я часто пытался применить ту же тактику, но оказывался далеко позади, вынужденный постоянно приносить извинения прохожим, с которыми я сталкивался.
О Сэнсэй всегда вставал в три часа утра, принимал ванну и, совершив очистительные ритуалы, приступал к утренней молитве. Каждый вечер, ложась спать, он следовал той же программе. Он наслаждался горячей ванной, над которой стоял пар, и нашей обязанностью было следить за ее приготовлением и за поддержанием требуемой температуры. Однажды, когда я выполнял эту задачу, я увидел, что мои руки запачканы, так как я нес дрова, на которых должен был греть воду. Вытерев их весьма небрежно, я опустил руку в воду, чтобы определить температуру. Увидев, что я делаю, О Сэнсэй прорычал:
— Как ты смеешь опускать свою грязную руку в мою ванну?
«О, нет», —подумал я, произнося:
—Хай, Сэнсэй. Я проверял температуру.
— Эта ванна имеет очень большое значение, — ответил он, не скрывая своего гнева. — Это подготовка к молитве. Как могу я молиться, искупавшись в этой грязной воде? Ты лишен здравого смысла. Зачерпни немного воды этим черпаком и попробуй ее. Никогда не погружай свои грязные руки в воду. А теперь поспеши. Вылей эту воду и нагрей чистой! — Но когда он отворачивался, я заметил, что на лице его уже появилась улыбка.
Все учи дэси спали в додзё. Нам очень редко удавалось уединиться, и мы всегда зависели от прихотей О Сэнсэя. Чтобы выспаться, О Сэнсэю было достаточно нескольких часов. Часто рано утром, когда все мы, измотанные тренировками и работой по дому, еще крепко спали, О Сэнсэй входил в додзё просто потому, что он испытывал одиночество и желал с кем-то поговорить. Часто он приносил свой боккэн и с громким киай начинал тренировку субури. Мы прямо с наших футонов занимали правильные позы сэйдза. Оглядываясь вокруг с самой прекрасной, чарующей улыбкой на лице, он говорил: «О, простите. Все спали. Кажется, я вас разбудил?»
Особенно мне запомнились зимы в неотапливаемом додзё, потому что, стоило ему войти, он тут же открывал все окна и с удовольствием дышал бодрящим утренним воздухом. И мы вынуждены были там находиться, сидя в сэйдза и дрожа всем телом, прикрытые только тонким нижним бельем и овеваемые ледяным воздухом додзё.
— Что ж, раз вы уже проснулись... —говорил он, и начиналась лекция. Он мог читать ее достаточно долго, потом так же внезапно останавливался и уходил к себе. В додзё раздавался громкий вздох облегчения, когда мы закрывали окна и зарывались в свои футоны в надежде поспать еще часок перед утренней практикой.
Я всегда с удовольствием предвкушал поездку с О Сэнсэем в Ивама. Кроме всего прочего, мне могла случайно выпасть возможность остаться одному и предаться своим собственным занятиям.
Совершив свои вечерние молитвы, О Сэнсэй ложился спать. Обрадованный перспективой побыть некоторое время предоставленным самому себе, я достал «Книгу пяти колец» Мусаси Миямото, которую захватил с собой из Токио. Не успел я приступить к чтению, как оно было прервано донесшимся из-за двери голосом О Сэнсэя:
— Саотомэ, ты здесь? — спросил он, входя. — А, я вижу, ты читаешь «Книгу пяти колец». Эта книга, так же как и книги Конфуция по военной стратегии, возможно, одна из наиболее читаемых книг среди военных, политиков и деловых людей. Я думаю, ты тоже должен ее прочесть. Будь осторожен, Саотомэ. То, что ты прочтешь эти книги, еще не означает, что ты их поймешь.
Бросив беглый взгляд на свою книгу и не проявляя признаков смирения, я ответил:
—Да, О Сэнсэй. Я учту ваш совет. Как я и думал, О Сэнсэй продолжал:
—Это было бы похвально для изучающих литературу, но не забывай, что ты не должен терять представления об истинной цели своих занятий. Задай себе вопрос что такое до айки? Это будо, которое не приемлет понятия «враг». Это до достижения победы без кровопролития, прекращения разрушительного конфликта прежде, чем он начнется.
(Добавление)
Айкидо — это не путь, слабости или отступления, ведь, безусловно, будо принадлежит тем, кто обладает силой и умением. Но Путь должен вести в мир взаимного уважения и заботы друг о друге.
После короткой паузы О Сэнсэй попросил меня помассировать его усталое плечо. Теперь я уже испытывал радость от его присутствия и непринужденной манеры общения и с удовольствием приступил к шиацу.
— Саотомэ, твоя техника массажа основана только на твоей физической силе. Она жесткая и слабая. Я не ощущаю ки, проходящей через кончики твоих пальцев. Расслабься и смешай свою ки с ки Вселенной. Наполни всего себя этой ки и сконцентрируй ее в своих руках.
Не имея ни малейшего понятия о том, что мне говорил О Сэнсэй, я изо все сил пытался следовать его совету, прилагая к этому всю свою физическую силу. Но он только смеялся, опираясь на мои руки до тех пор, пока у меня не осталось сил удерживать его вес.
— Слушай меня внимательно, Саотомэ, — сказал он, быстро поднимаясь. — Чтение книг никогда не отшлифует твой характер и не даст тебе мудрости. Мудрость может прийти только через опыт. Твое тело и твой ум должны хорошо узнать на опыте Вселенную, природу, которая тебя окружает. Твой дух должен точно отражать этот опыт. Только благодаря непосредственному опыту ты сможешь избежать искаженных представлений.
В его голосе и в словах, которые он произносил, звучало дразнящее обещание разоблачения тайн, и я стал внимательно его слушать. Пытаясь найти в каждом слове скрытый смысл, мой ум был прикован к голосу О Сэнсэя.
— Ага! — сказал он. — Не теряй концентрации. Твой ум уплыл от твоих рук. Мои слова увели в сторону твою концентрацию, и в кончиках твоих пальцев не осталось никакой ки!
Даже говоря о мудрости опыта, О Сэнсэй учил меня понимать, как легко слова могут отвлечь и сбить с толку. Он давал мне шанс открывать силу концентрации, когда я ее терял. Я начал понимать, что моя тренировочная пло- щадка, на которой я занимаюсь айки-до, не ограничивается додзё.
—Чтобы узнать движения айкидо, — сказал О Сэнсэй, —тренировочный процесс — это только первый шаг. Без конструктивных действий эти знания лишены смысла. Если книгу Мусаси прочтет преступник, его мозг по-своему интерпретирует «Книгу пяти колец» и его знания станут разрушительными. Подобным образом, читатель с извращенным умом превратит в опасные и разрушительные те знания, которые несут работы Конфуция. Не обладая чистотой разума и духа, ты не можешь постичь истинного Пути Меча. Ты улавливаешь связь?
Все наконец встало на свои места, и я кивнул в знак согласия.
—Агацу означает победу над собой благодаря чистоте души. Маяагацу — это верная победа, правильный Путь. Кацу хаёби — духовное пробуждение, когда нет ни времени, ни пространства. Общая мудрость этих слов является основой сюгё. Без этой мудрости никакое совершенствование невозможно.
Слушая О Сэнсэя, я начал понимать всю важность и ответственность занятий будо.
— Я должен предостеречь тебя, Саотомэ. Несчастлив тот, кто никогда не испытал поражения. Если человек не встречался с обратной стороной победы, его наверняка ждет поражение со стороны того, кто превосходит его силой. Искаженное представление о собственном могуществе, рожденное в результате одних только побед, может оказаться крайне опасным, потому что человек перестает замечать собственную ограниченность. Чем больше откладывается поражение, тем более опустошительным оно окажется, когда придет его черед.
—Кстати, Саотомэ, как книга? Она тебе кажется очень интересной?
—Да, Сэнсэй. Я могу следить за содержанием, но, что касается понимания, я не могу считать его исчерпывающим.
— Это можно понять. Сама по себе теория не может помочь тебе осознать будзюиу. Своего собственного сюгё ты сможешь достичь, только сочетая со своим опытом.
Кстати, тебе приходилось слышать историю Мусаси? Это случилось, когда Мусаси жил в месте под названием Когура, в Кюсю. Когда он ожидал свой ужин, его пригласил неизвестный ему странствующий воин, который хотел получить технический совет. После очень короткого разговора Мусаси решил, что перед ним человек, обладающий высоким мастерством и честью, и он позволил себе небольшой комплимент в его адрес Приняв комплимент как нечто само собой разумеющееся, человек тут же стал похваляться своим боккэном, утверждая, что он принес ему много наград.
«Что за глупый человек, — подумал Мусаси. — Как он вообще может рассчитывать выжить, обладая такой ограниченностью?»
Потом Мусаси попросил чашку риса. Когда ему принесли рис, Мусаси взял одно зерно и воткнул его в волосы слуги, как раз над его лбом.
«Смотри внимательно», — скомандовал Мусаси и одним молниеносным движением он выхватил из ножен меч и разрезал рисовое зернышко на две равные части, даже не задев волос слуги. «Можешь ли ты сделать то же самое?» — спросил он.
Незнакомец быстро постарался увеличить расстояние между собой и рассекающим рисовое зернышко мечом, не переставая повторять, что его искусству далеко до такого уровня.
Возвращая свой меч назад в ножны, Мусаси сказал: «Даже человек, достигший такого уровня искусства, не может быть уверен в том, что он завершит сиаи (борьбу) одним ударом. Настоящий мастер боевых искусств понимает это и никогда активно не ищет вызова. Получив вызов, нужно попытаться любым способом покинуть место сиаи без борьбы». Незнакомец извинился за свое невежество и поблагодарил Мусаси за то, что тот преподнес ему ценный урок.
Прежде чем продолжить, О Сэнсэй задумался.
— Я думаю, причина того, что Мусаси столько раз сумел избежать смерти, в том, что он не только знал, как побеждать, но он также знал, когда не следует вступать в борьбу. Не вступая в борьбу, он легко признавал поражение. Он часто утверждал, что многие из его побед в значительной степени определялись везением. Он знал пределы своих возможностей. Он находился по обе стороны ограды. Единственный способ прикрыть свои незащищенные места — встать и признать страх смерти.
Победи себя —гласит даосское изречение. Победи себя — и ты победишь своего противника. Настоящий победитель — тот, кто покидает поле боя, не допустив кровопролития ни одной из сторон.
— Ты знаешь, я однажды получил нагоняй от Ками,—продолжал О Сэн-сэй полушутя. — Это действительно был самый страшный момент в моей жизни! Скажи, Саотомэ, чего ты больше всего боишься?
— У меня много страхов, Сэнсэй.
(Добавление)
—Хорошо. Тот день, когда ты обнаружишь, что у тебя нет ни слабости, ни страха, будет днем твоего крушения. Твое обучение резко оборвется. Ты понимаешь? Как можно в мире соперничества, когда существует победитель и побежденный, найти истину и реальность самой жизни? Только представив себя на поле боя, окруженным врагами, и ты сейчас поймешь, что я имею в виду. Если ты прячешься за старой военной концепцией непременной победы, ты не достигнешь мира. Соперничество неизбежно рождает жертву. Это мир, лишенный милосердия, который пышно расцветает на несчастьях и страданиях других. Это непрочный мир, в котором отсутствует свобода и счастье.
Наше общество ставит богатство и физическую власть выше всех человеческих качеств. И приводит к этому скорее не недостаток формального воспитания, а страх и алчность. Там, где есть страх, замешательство и недостаток общения, происходит обесценивание человека. Помни, Саотомэ, ты должен знать себя. Если ты не будешь осознавать себя и станешь искать знания лишь в мудрых книгах, ты только усилишь путаницу.
Следуй мудрости Нами, и ты придешь к истине. Шлифуй зеркало своего духа с помощью мисоги. Ты увидишь истину внутри себя, когда ты будешь готов к этому. Истина присутствует всегда. Но не привязывайся к сатори.
Остерегайся мгновений, когда тебе кажется, что тебе удалось ухватить это состояние. Это просто мираж, иллюзия, рожденная твоими слабостями и ограничениями. Если ты всегда будешь искать сатори, ты потратишь свою жизнь, пытаясь поймать свою собственную тень. Ты должен отказаться от этой привязанности. Когда уходит привязанность, уходит алчность. Тогда появляется пустота и освобождается место для духа истины. Расслабься и дай возможность своей жизни слиться с пространством и стать частью реальности Бога.
Учись и совершенствуй себя. Истинное будо ты должен открыть в себе самом. Помни об этом во время тренировок.
Сказав все, что он пришел сказать, О Сэнсэй отправился спать, оставив меня наедине с моими мыслями.
Айкидо и гармония в природе - Мисцуги Саотомэ. "София" 1998г.
-----
Хочешь что то изменить в этом мире?
Начни с самого сложного - с себя... |
| |
|
| Sanjuro |
Отправлено: 19 Января, 2010 - 20:25:26
|
Новичок
Покинул форум
Сообщений всего: 1255
Дата рег-ции: Авг. 2005
Откуда: Tallinn
|
Прогресс в айкидо: от базовой технике к продвинутой
Автор этой стать George Ledyard
Автор перевод Елена Петрова
Относительно связи продвинутой техники с базовой в айкидо существует много вопросов. Большинство из тех, кто практикует айкидо, видели записи, на которых Морихей Уесиба совершенно невозмутимо двигается в окружении атакующих, которые даже не могут дотронуться до него рукой и вместо этого разлетаются в разные стороны, даже не вступив в видимый физический контакт с Основателем.
Любопытно, что до сих пор нет общей точки зрения на то, что на самом деле делал Основатель айкидо Морихей Уесиба, когда участвовал в публичных демонстрациях айкидо. В многочисленных стилях айкидо и среди еще большего количества отдельных учителей, многие из которых тренировались непосредственно у Основателя, нет общего представления о том, как происходит переход от базовой техники, у каждого учителя имеющей некоторые особенности, к «продвинутому» уровню.
Для некоторых учителей «продвинутое» айкидо очень похоже на свою базу, просто выполняется более гладко, с меньшими видимыми усилиями и как поток перетекает от одной технике к другой. В этом случае «продвинутый» означает только определенный уровень не требующего приложения физических усилий расслабления, который достигает айкидоист, когда имеет дело с атакой со стороны своего партнера/оппонента. Однако эти учителя, по-видимому, считают, что форма техник должна быть сохранена в том виде, в каком она была у Основателя. Другие учителя полагают, что квинтэссенция айкидо – это айкидо, которое Морихей Уесиба показывал в восьмидесятилетнем возрасте. Эти учителя предприняли попытки воспроизвести ту «бесформенность», которую Основатель демонстрировал в конце своей карьеры. Для этих учителей гораздо важнее чувствовать каждый нюанс изменения физической или психической энергии, чем добиваться хорошей техники на физическом уровне. Некоторые из них фактически порочат интенсивные физические тренировки – в противоположность тому, что всегда предлагал Основатель.
Проблема обеих этих подходов заключается в том, что для Основателя айкидо было непрерывным процессом, который продолжался до самой его смерти. Те, кто пытается вычленить из жизни Основателя время, когда он занимался «ортодоксальным» айкидо, определенно не понимают фундамента, на котором основывалось айкидо в тот конкретный период времени. Они предпочитают игнорировать все, чего достиг Основатель позже и что часто стоило ему десятилетий беспрестанных тренировок. Те, кто это делает, по-видимому, руководствуются своими личными пристрастиями, а не конкретными фактами и обстоятельствами.
Те, кто хочет перескочить сразу к концу карьеры Основателя и сделать его продвинутую и лишенную жесткой формы технику образцом для своей собственной практики, пытаются понять искусство, не понимая основ, на которых стоит все здание. Некоторые учителя продолжают настаивать на том, что мы не должны снова изобретать колесо, поскольку Основатель уже сделал за нас большую часть этой работы, и нам не нужно этим снова заниматься. Такие аргументы имели бы смысл, если бы в реальности существовали примеры такого рода. Но я еще не видел ни одного случая, когда кто-то достиг в своей технике неземного уровня без тяжелых физических тренировок. Попытки передать своим ученикам такое понимание, не дав им возможности пройти через весь процесс, в моем собственном опыте провалились полностью. Причина является совершенно очевидной – любое прозрение, любое просветление, которое приводит к качественному скачку в уровне тренировок, основывается на твердом фундаменте того понимания, которое было достигнуто ранее. Мне самому приходилось видеть, как некоторые перескакивали через ступени и прямо стремились к высочайшему уровню, не пройдя через необходимые шаги механических и чисто физических тренировок, которые ему предшествуют. Те попытки, которые я видел, всегда приводили к тому, что движения у таких учеников были пустыми, лишенными необходимого намерения, без которого выполнить технику на этом уровне нельзя.
(Добавление)
Я попытаюсь выразить то, что я (на том уровне практики, на котором нахожусь сейчас сам) вижу как естественное развитие техники от самых ее основ, которые зависят от правильного и прочного понимания механики движения тела и от того, как использовать свои движения для развития энергии и как соединять свою энергию с энергией другого человека, не конфликтуя с ней, - до продвинутого уровня, который зависит более от айки как взаимодействия физической и энергетической составляющей, как области, в которой телом управляет разум и где техника становится все менее и менее следствием физики и все более – выражением принципа в действии. Это позволит тем, кто изучает айкидо, увидеть связь между различными ступенями в продвижении от основ к продвинутой стадии. Эта связь существует в техниках работы и без оружия, и с оружием.
Первый уровень тренировок – уровень статической техники. Этот уровень предназначен для того, чтобы развить понимание структуры. Как работает тело, как ведет себя партнер? Как можно встретить чужую силу, не конфликтуя с ней? Пройдя через этот уровень, вы должны понять механику боевого искусства, ту его оставляющую, которая характерна для дзюдзюцу. Вам нужно научиться расслабляться и понять «геометрию» техники. На этой стадии мы должны просить партнера проявлять силу для того, чтобы получить обратную связь, соответствующую нашему пониманию, которое мы выразили в своей технике.
Второй шаг (который часто делается одновременно с первым) – это выполнение техники в движении. Продолжая делать упор на развитии своих навыков, получаемых через тренировки в статике, в тренировках в динамике мы начинаем изучать, как использование дистанции (ма-ай) и тайминга (де-ай) может помочь в нейтрализации энергии атаки. Мы видим, что сильный центр, который мы наработали в процессе тренировок в статике, может двигаться вместе с нами, и где бы мы ни были и как бы мы ни двигались, положение центра сохраняется. На этой стадии наге позволяет уке начинать атаку и своими движениями сливается с ней. Энергия нападения затем перенаправляется на уке так, что блокирует его возможные движения или выводит его из равновесия для последующего броска. Именно на этом этапе тренировок ученик начинает осваивать концепцию о том, как управлять энергией или вниманием партнера. Управление Ки партнера – одна из вершин в техниках айкидо.
С материальной точки зрения предыдущий уровень тренировок имеет тот недостаток, что атакующему дается преимущество, поскольку он сам решает, какой будет атака и когда она произойдет. Учитывая тот факт, что для того, чтобы отреагировать на какие-то действия, всем людям необходимо какое-то время (для большинства людей – приблизительно половина секунды), проявление инициативы атакующим дает ему большое преимущество. Это представляет проблему, поскольку это означает, что а) с самого начала выполнения техники наге лишь отвечает на действия уке и б) если атакующий не станет выполнять технику полностью, а предпочтет, например, выполнить финт, он сможет вынудить наге двигаться так, как он желает, а затем внезапно изменить атаку, и техника, которую попытался выполнить наге, окажется неверной.
Поэтому на следующем уровне происходит смена ролей. Наге не просто принимает то, что делает уке. Он двигается сам для того, чтобы вызвать у наге ту реакцию, которую выбирает сам наге. Поэтому на следующем уровне техники происходит смена ролей. Наге не просто принимает то, что делает уке. Он сам двигается таким образом, чтобы вызвать необходимую реакцию от нападающего в тот момент, который выберет сам наге. Если наге сокращает дистанцию ма-ай с уке, он открывает слабое место, и уке либо ДОЛЖЕН направить туда свою атаку, либо отступить. Если он не сделает ни того, ни другого, это приведет к тому, что он будет уязвимым для атаки со стороны наге. А поскольку именно наге определяет момент, в который он сокращает дистанцию ма-ай до критической точки, ему не требуется никакого времени для реагирования, потому что он знает, куда будет направлять свою атаку уке. Это очень важно для того, чтобы достигнуть уровня техники, эффективной в боевых условиях, и поэтому изучить это нужно очень тщательно. Различие между этой стадией и предыдущей заключается в том, что наге позволяет уке начать атаку, а затем управляет «вниманием» уке, заставляя выполнять его те или иные движения. На этом уровне техники он контролирует тайминг, манипулируя дистанцией, и в этом случае соображения «быстро и медленно» в отношении техники значения уже не имеют. Айкидоист начинает действовать уже за пределами временного поля и начинает контролировать все, что связано со временем реагирования и дистанцией.
В процессе перехода техники от стадии к стадии она требует приложения все меньшего количества физических сил по мере того, как для управления движениями нападающего наге начинает использовать принципы тайминга и дистанции. На следующем уровне развития техники наге не только вынуждает уке выполнять необходимые наге действия, но и использует в ответ на действия атакующего его же собственную энергию. На этой стадии изучения айкидо атакующий оказывается в полном контроле со стороны наге. Наге контролирует его действия еще до того, как они начинают совершаться. Техника выполняется легко и более на энергетическом уровне, чем на силовом и физическом, однако при желании она может быть исполнена очень мощно. Это можно сделать, используя принципы атеми-ваза, а не броски и удержания. Таким образом можно демонстрировать очень взрывную и эффективную боевую технику. Но, разумеется, на практике во избежание травм и физических повреждений атеми-ваза не используется. Потенциальная взрывная энергия используется для того, чтобы управлять реакциями уке. Становится возможным дезориентировать его и отвести его энергию от той области тела, на которую выполняется техника (например, в техниках удержания), либо, делая вход, отвлечь внимание уке и избежать таким образом опасности быть атакованным. Другими словами, на этом уровне овладения техникой атеми используется для того, чтобы направлять внимание или энергию партнера туда, куда наге пожелает.
(Добавление)
Когда достигается это уровень овладения техникой, для выполнения броска часто не требуется физический контакт. И если в базовой форме техника предполагала выполнение захвата со стороны нападающего, сейчас она выполняется таким образом, что захват становится ненужным. Было намерение сделать захват или нет – уже неважно: техника выполняется на уровне энергетическом, при котором атака партнера вызывается наге, который затем, используя слабые места атакующего, управляет его вниманием и его движениями, получая таким образом контроль над центром атакующего не с помощью физических усилий, а путем создания ситуаций, в которых атакующий вынужден двигаться так, как нужно наге. Атеми наге выполняет для того, чтобы помешать уке занять положение, необходимое для продолжения атаки, и в результате этого атеми уке, стремясь избежать удара, теряет равновесие.
Когда достигнут этот уровень техники, она выполняется за счет использования чистого принципа, а не за счет физических факторов, которые действовали на более базовых уровнях. Техники наподобие риотэ-тори тенчи-наге являются примером того, как используется принцип «разбиения» энергии партнера (физической или ментальной). Когда эта техника достигает своего энергетического уровня, она уже не требует того, чтобы атака риотэ-тори была произведена. Фактически, тенчи-наге можно выполнять, например, против прямого удара. Тенчи демонстрирует, как отбрасывается внимание партнера от его первоначальной цели и как оно перенаправляется, позволяя наге сделать вход без опасности быть атакованным. Но продемонстрировать «принцип разбиения» таким образом невозможно, если не понять базовое выполнение этой техники на физическом уровне. Эту стадию выбрасывать нельзя.
Когда техника показывается ученикам таким образом – со всеми вариациями от элементарного физического уровня в статическом исполнении до продвинутого уровня энергетических потоков – ученикам легче понять, откуда берет начало эта техника и куда она приведет по мере продвижения. Это поможет снять покров таинственности с понятия энергетики продвинутых техник и научить выполнять их, а также ясно показать, какие элементы совершенно необходимы для выполнения техники на базовом уровне, пока не достигнут уровень более сложный. Чтобы подняться на очередной уровень, необходимо понять уровень предшествующий. И если мы будем использовать именно такую методику, возможно, больше учеников смогут достичь высших уровней мастерства, созданного для нас Основателем айкидо.
Джордж Ледьярд, 2 ноября 2004 г.
-----
Хочешь что то изменить в этом мире?
Начни с самого сложного - с себя... |
| |
|
| Sanjuro |
Отправлено: 23 Января, 2010 - 15:03:59
|
Новичок
Покинул форум
Сообщений всего: 1255
Дата рег-ции: Авг. 2005
Откуда: Tallinn
|
Интервью с Айкидо Досшу Киссемару Уесшиба
Автор этой стать Stanley Pranin
Aiki News #81 (July 1989)
Автор перевод Елена Петрова
Предвоенное Кобукан Додзё, предшественник современного Хомбу Додзё, было известно как «Дьявольская школа». В нем выросло много людей, ставших заметными фигурами в истории айкидо. Однако мало кому сколько-нибудь подробно известно о тех ярких днях, и поэтому мы предлагаем вниманию читателей интервью с Досю Киссемару Уесиба, который без сомнения является самым осведомленным свидетелем тех событий и может рассказать нам об учидеси того периода.
Насколько нам известно, многих довоенных учидеси периода Кобукан Додзё уже нет в живых.
Их было не так много, как сейчас думают. Те, которые еще с нами, в один голос утверждают, что в те времена все было гораздо лучше. Мне, однако, кажется, что золотой век айкидо наступил именно сейчас, и это воинское искусство будет развиваться еще дальше. Во времена моего отца существовало только одно додзё, и мы были ограничены в своих возможностях. Мой отец был не из тех людей, которые способны управлять целой организацией. Тем не менее даже руководя одним додзё, он вел достаточно широкомасшабную деятельность. Но если говорить о распространении айкидо среди широкой публики, то те времена никак нельзя назвать «золотым веком». В книге «Айкидо» /вышедшей в свет в 1957 году в издательстве «Ковадо Пабликейшнз»/ я действительно назвал тот период «золотым», однако у меня были на то свои причины. До войны айкидо не было популярным и было известно в достаточно узкой среде по сравнению с послевоенными годами. Мне хотелось, чтобы читатели узнали, как много тогда тренировалось известных людей, и термин «золотой» я использовал именно в этом смысле. Я всегда говорю, что сегодня айкидо люди занимаются гораздо больше, чем когда-либо раньше. Среди первой когорты занимающихся было очень много талантливых людей, но сама эта когорта была невелика. Очень немногие предвоенные ученики еще живы. В Айкикай, например, это только Хадзиме Ивата (глава филиала Ичономийа) и Риндзиро Сирата (глава филиала Айкикай в Ямагата). Кисабуро Осава (помощник Досю) и Гозо Сиода (глава Есинкан Айкидо) не являлись учидеси, хотя приходили в додзё регулярно и тренировались с большой самоотдачей. Гозо Сиода начал заниматься раньше, чем Кисабуро Осава, но гораздо позже, чем Хадзиме Ивата и Риндзиро Сирата. Еще живы такие ученики, как Сигеми Ёнекава (начал заниматься в 1932 году) и Зензабуро Аказава (тренировался приблизительно с 1933 года), и лишь немногие продолжают преподавать айкидо.
Не расскажите ли вы о Каору Фунохаси и Цутому Юкава?
Каору Фунохаси и Цутому Юкава начали заниматься в 1931 году приблизительно в одно время сразу после основания Кобукан Додзё. По-моему, Каору Фунохаси был старше меня на пять или шесть лет и приступил к тренировкам почти одновременно с Риндзиро Сирата. Он был из префектуры Тоттори, и в Кобукан его рекомендовал кто-то из тех, кто был связан с религией Омото. Его всегда сравнивали с Цутому Юкава. Каору Фунохаси был очень пластичен и прекрасно умел падать. Мой отец говорил: «Честное слово, никто так хорошо не умеет падать, как Фунахаси». Я знаю, что он страдал от плеврита, позже перешедшего в болезнь легких, и он умер в 1943 году.
Цутому Юкава родился в Гобо префектуры Вакаяма. С его появлением в додзё связан интересный эпизод. Он просто однажды явился в додзё. В школе, где он учился, работал учитель дзюдо по имени Тессин Хоси. Тренируясь у Тессин Хоси, Цутому Юкава достиг в дзюдо заметных успехов. Его знакомые называли его вундеркиндом дзюдо из Вакаямы. В этой префектуре никто не мог его превзойти, поэтому он приехал в Токио в Кодокан (штаб-квартиру дзюдо) для продолжения обучения. Он стал бороться с человеком, у которого был 5 дан – а сам он тогда имел только второй- и первым сумел бросить его на ковер, но затем бросили его самого. Цутому Юкава очень расстроился и рассердился, ушел из Кодокан, все еще рассерженный стал бродить по улицам и наткнулся на додзё моего отца. Он влетел внутрь, рассчитывая, что сможет принять участие в какой-нибудь схватке, но как только отец взял его за руку, он почувствовал, что его как будто парализовало, и он не в состоянии шевельнуться. Его это настолько изумило, что он попросил разрешения остаться в качестве ученика. Он принес свои спальные принадлежности, уселся перед входными дверями и сидел до тех пор, пока его не приняли. Возможно, приняли его потому, что он был родом из префектуры Вакаяма, а также являлся родственником Коккичи Морита. Он был очень сильным человеком и руками сгибал пятидюймовые гвозди. Жизнь его закончилась трагически из-за того, что он был очень силен и много пил. Моя двоюродная сестра Кику была за ним замужем. В 1941 году меня из-за плеврита положили в госпиталь Женского медицинского колледжа, и именно Цутому Юкава тащил меня в этот госпиталь на своей спине. Тогда я близко видел его в последний раз. Через год, в августе 1942 года, я получил телеграмму о его смерти. Вместе с моим отцом он поехал в Манчжурию, но вернулся первым. Потом произошел какой-то инцидент, во время которого он выпил слишком много, и это привело его к смерти.
Как мы знаем, Цутому Юкава ездил в Осаку?
Он ездил в Осаку вместе с моим отцом, поскольку там была группа учеников, изучающих айкидо. Тогда шефом полиции был Кендзи Томита, и благодаря знакомству с ним отца пригласили туда в качестве инструктора по воинским искусствам для работы с подразделением «Синсенгуми», которое занималось приблизительно тем же, чем сейчас занимается подразделение по поддержанию общественного порядка.
Когда отец не мог поехать, его заменял Цутому Юкава. Первоначально отец ездил в Осаку 1 раз в месяц. Додзё там было небольшим, но в нем занимались последователи религии Омото. В тот же период отец часто ездил в Клуб Сумитомо и Клуб Юко проводить тренировки с представителями деловых кругов. С этими бизнесменами я до сих пор встречаюсь, хотя вместе айкидо мы больше не занимаемся.
(Добавление)
Пожалуйста, расскажите нам о сенсее Минору Мочизуки (главе Ёсейкан), сенсее Риндзиро Сирата, сенсее Аритоси Мурасиге и сенсее Тадаси Абе.
Минору Мочизуки начал посещать тренировки по указанию Дзигоро Кано /основателя дзюдо/ вскоре после открытия додзё. Но он интересовался главным образом дзюдо и надолго не задержался. Приблизительно через год появился Риндзиро Сирата. Приезжал в додзё и Аритоси Мурасиге. Он был очень активным человеком и позволял себе делать вещи, которые окружающие не одобряли. После войны он часто приезжал в Хомбу Додзё. У него был вое додзё в Европе. Умер он в результате транспортного происшествия. Тренироваться он начал в Токио, но в то время с Омото еще связан не был – к этой религии он обратился под влиянием моего отца. Он был очень увлечен воинскими искусствами и практиковал дзюдо. И хотя он был учеником Кано, из-за его маленького роста ему было рекомендовано изучать что-нибудь другое. Поэтому он занимался различными видами воинских искусств, в частности, в школе Катори Синто-рю, и затем поступил в Кобукан Додзё. Минору Мочизуки и Аритоси Мурасиге были друзьями по дзюдо. Во время войны Аритоси Мурасиге, кажется, убил много людей и был известен как «убийца Мурасиге». Если бы сейчас он был жив, ему было бы около 80 лет. Мы часто говорили, что до войны был Аритоси Мурасиге, а после войны - Тадаси Абе, поскольку с ними обоими было связано много разных инцидентов.
Тадаси Абэ был очень образованным человеком и выпускником юридического факультета университета Васеда. Он хорошо знал иностранные языки и вообще был очень талантлив. Настоящим позором было то, что его характер и пристрастие к алкоголю привели его к печальному концу. Тем не менее во Франции благодаря ему очень многие узнали об айкидо, и большинство из них связано с Хомбу.
Был ли учидеси сенсей Кендзи Томики /основатель Японской Ассоциации Айкидо/?
Нет, но он очень много времени проводил в додзё. Он начал тренироваться под руководством моего отца приблизительно в 1925 году. Кендзи Томики привел в додзё его друг по университету Васеда по имени Хидетаро Нисимура /член университетского Клуба дзюдо/, последователь религии Омото и более опытный специалист в дзюдо, чем Кендзи Томики. Позже Хидетаро Нисимура стал директором Манчжурской железнодорожной компании. Кендзи Томики приехал в Аябе на время школьных каникул и занимался около месяца, поэтому я помню, каким он тогда был в качестве начинающего. Стиль его мышления и его представления об айкидо сильно отличались от тех, которые существовали в Хомбу и которые были у моего отца, но он часто говорил, что хотя он не всегда согласен с отцом, он должен его уважать. Позже я советовал ему изменить название искусства, которое он преподает, с айкидо на что-то иное – это разрядило бы ситуацию и сделало бы ее более понятной. Я говорил ему, что если он это сделает, я буду оказывать ему поддержку и подумаю, как позволить двум организациям сосуществовать и контактировать друг с другом в 150 университетских клубах айкидо, связанных с Хомбу. Кендзи Томики сильно склонялся именно к такому шагу, но в конце концов решил не изменять название своего айкидо на другое, например, на «Син Айки» («Новое Айкидо»). Очень много лет Кендзи Томики был знаком с /Сигенобу/ Окумура. Сигенобу Окумура, а также большинство тех, кто давно его знал – в частности, Риндзиро Сирата - тоже советовали Кендзи Томики поменять название искусства, которое он преподавал.
-----
Хочешь что то изменить в этом мире?
Начни с самого сложного - с себя... |
| |
|
| Sanjuro |
Отправлено: 31 Января, 2010 - 15:19:48
|
Новичок
Покинул форум
Сообщений всего: 1255
Дата рег-ции: Авг. 2005
Откуда: Tallinn
|
Период Кобукан Додзё (Часть I)
Автор этой стать Stanley Pranin
Автор перевод Елена Петрова
Введение.
В апреле 1931 года Морихей Уесиба, основатель айкидо, открыл в районе Синдзуки в Токио частное додзё под названием «Кобукан». Более чем на десять лет оно стало центром всей деятельности Основателя и местом, с которым связывают рождение айкидо, духовного воинского искусства Японии.
В этот период Морихей Уесиба имел тесные отношения с элитой японского общества и самыми выдающимися представителями военных, политических, деловых и религиозных кругов. Хотя сам Морихей не занимался политикой, он близко общался и тренировал многих ведущих деятелей того времени, глубоко уважавших его необыкновенное мастерство и много делавших для формирования общественного мнения Японии, стремительно несущейся навстречу войне на континенте и в Тихом океане.
В этот короткий период времени Морихей совершенно невероятным образом умудрялся выполнять казалось бы невозможный план тренировок, заставляющий его постоянно разъезжать по районам Токио и Кансай. Его активность и его достижения в этот временной промежуток настолько велики и фундаментальны для возникновения современного айкидо, что эта тема заслуживает специального изучения. Свое исследование мы разделим на две части.
В первой части, помещенной в настоящем выпуске Aiki News, мы расскажем о деятельности Морихея в Токио, которая привела его к открытию Кобукан Додзё, о начале реальной работы додзё , наиболее заметных людях, связанных с ним, организации Будо Сеньокай, распространении деятельности в район Кансай и, наконец, о Втором инциденте с религией Омото и его последствиях.
Вторая часть будет опубликована в выпуске Aiki News # 132 и будет посвящена связям Морихея с военными и политическими кругами, Айки Будо в Манчжурии, образовании Зайдан Ходзин Кобукай, Дай Ниппон Бутокукай и происхождении названия айкидо, а также об учидеси военных лет и системе аттестации Морихея.
Деятельность Морихея в 1925-1931 гг.
Кобукан Додзё было образовано после того, как Уесиба в течение приблизительно шести лет проводил обучение в различных временных залах в районе Токио. Его связи с Токио возникли главным образом благодаря усилиям адмирала Исаму Такесита, давнего поклонника воинских искусств. Такесита и Уесибу познакомил другой офицер флота – тыловой адмирал Сейкьё Асано. Асно был последователем религии Омото и в 1922 году в Аябе начал изучать под руководством Морихея Дайто-рю. Изучение Дайто-рю полностью захватило Асано, и он рекомендовал Морихея адмиралу Такесита, своему коллеге и старшему по званию в Академии Флота в Токио.
В 1925 году Такесита приехал в Аябе познакомиться с будо Морихея и полностью убедился в том, что Уесиба является исключительным мастером воинских искусств. Вернувшись в Токио, он горячо рекомендовал Уесибу отставному адмиралу Гомбеи Ямамото, который в прошлом дважды занимал должность премьер-министра, и в резиденции Такесита Морихей провел демонстрацию. С тех пор адмирал Такесита играл активную роль в продвижении искусства Морихея среди общественной элиты Токио, и Морихей несколько раз приезжал в Токио из Аябе для проведения семинаров. Это привело к тому, что многие военные офицеры, правительственные чиновники и состоятельные граждане стали поклонниками стиля Уесибы в дзюдзюцу.
После того, как в 1927 году Морихей переехал В Токио, он проводил обучение в нескольких временных залах. Ассистировал ему его племянник Ёчиро Иноэ. Первоначально тренировки проходили в Сиба в Сирогане, затем в Мита Цуна-чо, затем в Сиба Курума-чо и, наконец, в Медзиро (в 1930 г.). Информация о Морихее передавалась из уст в уста, и его репутация стала настолько высокой, что в его небольших залах места для всех желающих заниматься не хватало и остро встал вопрос о постоянном помещении.
Для того, чтобы построить постоянное додзё, среди покровителей Уесибы были собраны денежные пожертвования. Среди состоятельных людей, внесших свой вклад в фонд строительства додзё, был некий Косиро Иноуэ. В конце 1980-х годов в Танабе префектуры Вакаяма его брат Зензо женился на младшей сестре Морихея Тамэ. У них родилось восемь детей, четвертым из которых был Ёчиро. В период Японо-Китайской войны в конце 1890- х годов его дядя Косиро сделал себе в Токио состояние. В то время Ёчиро – о нем мы еще будем говорить – был учеником Морихея. Ёчиро часто обращался к Кочиро с просьбами оказать финансовую помощь Морихею, и по словам еще живущих родственников Кочиро, он внес большой вклад в строительство Кобукан Додзё.
Собрав крупные пожертвования и воспользовавшись помощью состоятельной семьи Огасавара, Морихей смог купить участок земли в районе Усигоми в Синзуку. Пока новое додзё строилось, временно пришлось переехать в Медзиро. Именно в этот период к Морихею посмотреть его демонстрацию приезжал основатель дзюдо Дзигоро Кано. Демонстрация произвела на него очень сильное впечатление, и он отправил на обучение к Морихею двух своих учеников (одним из них был Минору Мочизуки). Другим заметным событием периода Медзиро был визит генерала Макото Миура, приехавшего к Основателю с тем, чтобы бросить ему вызов. Приблизительно 20 лет назад Миура был учеником Сокаку Такеда и относился к Морихею как выскочке, который свернул с пути Дайто-рю. Однако он оказался бессилен против техники Морихея, и все закончилось тем, что он надолго стал его учеником и оказывал ему всяческую поддержку.
(Добавление)
Открытие Кобукан Додзё.
Прежде чем описывать открытие нового додзё Морихея в Токио, следует упомянуть об одном довольно необычном событии, которое произошло как раз перед началом официальной церемонии. С 20 марта по 7 апреля 1931 года в новом додзё Морихея проводил семинар учитель Морихея в Дайто-рю дзюдзюцу Сокаку Такеда. Это стало известным благодаря тому, что в регистрационных книгах Сокаку (еймейроку) имеется имя Морихея и печать, удостоверяющая именно эти даты. Несомненно, об открытии нового додзё Морихея Сокаку должен был узнать одним из первых, потому что в течение нескольких лет они поддерживали между собой связь. Однако обстоятельства этого приезда Сокаку в Кобукан Додзё неизвестны. С 1920-х и до середины 1930-х годов Сокаку периодически приезжал к Морихею, иногда даже без предварительной договоренности. В последние годы отношения между ними стали немного натянутыми, поскольку Морихей сам стал инструктором будо. В 1922 году он получил сертификат инструктора Дайто-рю, однако никакого сколько-нибудь четкого финансового соглашения между Сокаку и Морихеем тогда заключено не было, и это оказалось для них яблоком раздора. В этот период своей жизни Морихей был поглощен процессом преобразования техник Дайто-рю в техники более плавные и текучие и менее напоминающие дзюдзюцу – те, которые позже станут характерными для айкидо.
Официальная церемония открытия состоялась после отъезда Сокаку из Токио в апреле 1931 года. На ней присутствовало много известных людей, включая нескольких высокопоставленных офицеров армии и флота. Сохранилась фотография тех, кто был на открытии додзё : из vip-персон это адмирал Исаму Такесита, генерал Макото Миура, адмирал тыла Сейкьо Асано, адмирал Санкичи Такахаси, д-р Кензо Футаки, Харуносаки Еномото и отставной командор Косабуро Гейдзою, из студентов – Ёчиро Иноуэ, Хисамо Камада, Минору Мочизуки и Хадзиме Ивата; здесь же – жена Морихея Хатсу и его сын Киссемару. На фотографии видна каллиграфия кисти Онисабуро Дегучи, духовного учителя Морихея, с горизонтальной написью «Уесиба Юку», размещенная на токонома додзё. Эта самая каллиграфия висела на стене первой школы Морихея, «Морихей Юку», которая была расположена в доме Уесиба в Аябе в начале 1920-х годов.
Размер тренировочной площади в Кобукан Додзё составлял 80 татами. В доме были также помещения для семьи Уесиба и учидеси. Киссемару упоминал, что одновременно в доме могли проживать 20 учидеси. Дом выдержал бомбежки Токио и благодаря усилиям Киссемару прослужил много лет, тогда как большая часть соседних зданий была сожжена и разрушена. В качестве штабквартиры Айкикай он использовался до 1968 года, когда здание снесли для того, чтобы расчистить место для строительства современного Айкикай Хомбу Додзё. Сегодня резиденция семьи Уесиба находится на том самом месте, где когда-то стоял Кобукан Додзё.
После открытия додзё к Морихею с визитами приезжали руководители религиозного направления Омото. Несколько раз его навещали Хидемаро Дегучи и его жена Наохи – зять и дочь Онисабуро. Сохранилась памятная фотография одного из таких визитов, и на ней видно, что каллиграфия на токонома уже не та, которая была на открытии додзё – видимо, в честь постоянных гостей, на ней размещено несколько каллиграфических надписей Хидемаро, который являлся искусным мастером этого искусства.
Тренировки в новом додзё.
В новом додзё тренировки проходили очень интенсивно. Обычно проводились две утренних и три вечерних занятия, а учидеси имели возможность тренироваться в другое время в течение дня. Учеников было относительно немного, и это были главным образом те, кто получил рекомендации от по крайней мере двух известных людей. Приток учеников, в особенности учидеси, осуществлялся также по линии Омото – в додзё принимались те, кто имел какое-либо отношение к этому религиозному направлению.
Стиль обучения Морихея был основан на действиях, а не на словах. Он выполнял несколько техник, почти их не объясняя. Система в его методе отсутствовала. Вот как описывает занятие в классе Морихея Ёсио Сугино, известный мастер Катори Синто-рю, который начиная с 1931 года в течение двух лет тренировался в Кобукан Додзё:
«В отличие от сегодняшних инструкторов Айкикай Хомбу Додзё, сенсей Уесиба обучал техникам, быстро показывая движение всего один раз. Он не давал никаких детальных объяснений. Даже если мы просили его показать нам технику еще раз, он обычно отвечал: «Нет. Переходим к следующей технике!» Он демонстрировал нам три или четыре техники, но нам хотелось, чтобы он много раз показывал одну. Нам приходилось овладевать его техниками постепенно» (из интервью, взятом Aiki News в 1984 году).
А вот воспоминания Хисао Камада, одного из первых учидеси Морихея:
«Сенсей часто употреблял термин «ирими». В дзюдо такой техники не было. Наверное, она пришла из Дайто-рю айкидзюдзюцу, однако Дайто-рю я почти не знаю. Сенсей Уесиба часто повторял: «Вы должны входить внутрь своего партнера. Входите внутрь него и затем забирайте его внутрь себя!». Обычно он начинал с иккьо, никкьо и сувариваза. Кажется, он не употреблял термин «кукинаге» (буквальный перевод «кукинаге» - «бросок в воздух»; это популярная техника дзюдо того периода). Он показывал также такие техники, как ёнкьо, но все это служило для тренировки тела. Я думаю, что применять их в качестве прикладных техник можно только через их духовное понимание. Из базовых техник изучалось также гокьо, затем следовали техники прикладные. (Из интервью Aiki News 1981 г.)
Молодые учидеси задавали тон на тренировках, и тренировки были очень интенсивными. Женщин среди учеников тогда было совсем мало. Одной из самых заметных была Такако Кунигоси, изучавшая то время художественное мастерство. Она стала известной главным образом благодаря важной работе по зарисовке сотен техник, использованных позже при подготовке руководства Будо Ренсю, выпущенного в 1933 году.
Типичный «старомодный» подход к обучению она описывает ниже: «О чем бы мы ни спрашивали его, у него всегда был только один ответ. И ни одна душа не могла понять, что он говорил. Наверное, он говорил о духовных вещах, но смысл его слов был выше нашего понимания. Позже мы собирались и спрашивали друг друга, о чем же все-таки рассказывал О’Сенсей».
Вездесущий племянник Морихея Ёчиро Иноуэ.
Рассказ о деятельности Морихея в этот период не будет полным, если мы не упомянем о роли его племянника Ёчиро Иноуэ. Он был моложе Уесиба на 19 лет и часть своего детства прожил в Танабе и на Хоккайдо в доме Уесиба. Вместе с дядей он тренировался под руководством Сокаку Такеда и приблизительно в 1925 году еще до отъезда Морихея из Аябе обосновался в Токио. С самого юного возраста Ёчиро помогал своему дяде в качестве партнера на тренировках и демонстрациях. В первые годы в Токио он преподавал как представитель Уесиба и во время его частых болезней замещал его на тренировках.
Иноуэ часто присутствует на групповых фотографиях периода Кобукан Додзё, и его роль в развитии айкидо трудно переоценить. Но судьбе было угодно, чтобы вскоре после Второго Инцидента Омото в декабре 1935 года он отошел от своего дяди. Хотя после этого они несколько раз вместе проводили демонстрации, их пути все же разошлись, и после второй Мировой войны они встречались только изредка. Несмотря на то, что между ними существовали родственные и кровные узы, их отношения не восстановились и вновь работать вместе они больше не могли. В опубликованных книгах по истории айкидо вклад в айкидо Иноуэ почти не означен, а его кровное родство с семьей Уесиба даже не упоминается.
Поиски последователя.
Еще до начала периода Кобукан Додзё Морихей был озабочен поиском подходящего преемника, за которого он рассчитывал выдать замуж свою дочь Мацуко. Сохранились рассказы нескольких кандидатов – специалистов в области боевых искусств, с которыми Морихей обсуждал эту идею, в частности, Кендзи Томики, Минору Мочизуки и Ёсио Сугано. Возможно, ранее в семье Уесиба и Ионуэ существовало намерение поженить Ёчиро и Матцуку несмотря на то, что они были двоюродными братом и сестрой. В довоенные годы такая практика была вполне обычной, и, по-видимому, Морихей и его жена Хатсу, оба родом из Танабе, были дальними родственниками.
В конце концов в 1932 году Киёси Накакура, один из известных мастеров кендо и ученик Хакудо Накаяма, высказал согласие жениться на дочери Уесиба. Посредниками при помолвке были Морихей и Накаяма. Церемония была проведена в том же году, Накакура был принят в семью Уесиба и получмл имя «Морихиро Уесиба». Теперь у Основателя появился преемник, который был еще и большим мастер меча и который поддерживал растущий интерес Основателя к изучению работы с оружием.
Накакура оставался в Кобукан Додзё в течение приблизительно пяти лет. Благодаря его присутствию в Кробукан была сформирована группа по изучению кендо, и ее ученики даже принимали участие в соревнованиях. Однако Накакурае который был прежде всего специалистом по кендо, оказалось трудно овладеть тонкостями дзюдзюцу Морихея, и постепенно тот понял, что достойным преемником он не станет. Его брак закончился в 1937 году, и Накакура вернулся в мир кендо.
После этого вопрос о преемнике вновь оказался открытым. Многие полагали, что преемником станет племянник Морихея Ёчиро, поскольку он долгое время занимался вместе с Морихеем распространением айкибудо и был с ним в близких отношениях. Но вышло так, что партнером отца, особенно во время демонстраций с мечом, постепенно стал начавший тренироваться в середине 1930-х годов Киссемару. Когда в 1942 году Морихей вернулся в Ивама, Киссемару, тогда еще студент университета Васеда, стал главой Кобукан Додзё. После смерти Основателя в 1969 году он стал его официальным преемником – Вторым Досю.
(Добавление)
Преподавательская деятельность за пределами Кобукан Додзё.
Перед войной Кобукан был для Морихея основной базой, однако он еще много времени проводил в разъездах. Те, кто изучают деятельность Морихея в эти годы – так же, как и в последние годы его жизни – всегда поражаются, как часто он совершал поездки в районах Токио, Кансаи и Вакаяма.
Одни только обязанности в Токио не давали ему свободной минуты. Он не только тренировал в Кобукан Додзё, но и давал уроки и демонстрации в различных деловых клубах и иногда в частных резиденциях. Однако его основная деятельность за пределами Кобукан Додзё состояла в том, что он проводил обучение в нескольких военных заведениях. Столь престижная работа была получена Морихеем благодаря его широким связям среди высокопоставленных офицеров армии и флота.
Хотя собрать все данные и обстоятельства его карьеры в качестве преподавателя для военных довольно сложно, мы все же сделаем попытку составить перечень мест его работы:
• Военно-морской Флотского Персонала (Кайгун Дайгакко), 1927-1937 гг. – благодаря связям с адмиралами Исаму Такесита и Санкичи Такахаси
• Армейский университет (Рикуган Сикан Гакко)
• Школа Военной Полиции (Кемпей Гакко) – по рекомендации генерала Макото Миура (даты неизвестны)
• Школа Тояма (Рикуган Тояма Гакко) – с 1930 года, вероятно, благодаря связям с генералом Миура
• Школа разведки Накано (Рикуган Накано Гакко) – 1941 и 1942 гг., вероятно, благодаря связям с генералом Миура.
Краткие тренировочные сессии, даты которых неизвестны, он проводил также в Школе Флотских Офицеров (Кайгун Кикан Гакко), Школе Флотских Коммуникаций Ёкосука (Кайгун Цусин Гакко) и Торпедной Технической Школе (Кайгун Суирай Гакко).
Преподавание в военных школах продолжалось с 1927 по 1942 год до отъезда в Ивама. Приведенный выше список является убедительным свидетельством того, что Морихей был тесно связан с представителями правого крыла и их деятельностью. Во второй части мы рассмотрим этот вопрос более подробно.
Важно отметить, что для того, чтобы справиться со столь тяжелым грузом ответственности, Основатель был вынужден полагаться на своих помощников. Старшим в этой группе был Ёчиро Иноуэ. В первые годы в Токио он делил с Морихеем обязанности по преподаванию, но с образованием Будо Сеньокай главаный фокус деятельности Ёчиро переместился в район Кансаи, и основными помощниками стали учидеси Морихея – Хисао Камада, Каору Фунахаси, Сигеми Ёнекава, Цутому Юкава и Риндзиро Сирата.
Образование Будо Сеньокай.
Несмотря на то, что с переездом в 1927 году в Токио Морихей стал жить вдали от места расположения резиденции руководителей религии Омото, с ее лидерами и членами он продолжал сохранять тесную связь. В августе 1932 года по рекомендации Онисабуро Дегучи была создана организация по развитию воинских искусств под названием Дай Ниппон Будо Сеньокай. Ранее, стремясь более эффективно решать задачи, связанные с пропагандой учения секты, Онисабуро уже создал под крышей Омото множество вспомогательных организаций. Новая организация была создана для поддержки усилий Морихея по пропаганде своего будо, но выполняла и иные цели, демонстрируя в религии Омото патриотическую составляющую.
Первым председателем Будо Сеньокай стал Морихей. По всей Японии были созданы отделения этой организации, и даже в самых удаленных районах, таких, как селение Ивама префектуры Ибараги, для последователей Омото проводились тренировочные сессии. Заметим в скобках, что благодаря существованию отделения Будо Сеньокай в Ивама в Кобкан Додзё поступили два самых ценных для Морихея учидеси – Ёнекава и Аказава.
Официальная штабквартира организации располагалась в Камеока – там же, где находился административный центр секты Омото. Однако очень скоро фактическим тренировочным центром стал большой зал, открытый в городе Такеда префектуры Хиого. Несколько раз учидеси из Кобукан Додзё отправлялись в Такеда для интенсивных тренировок и оказания помощи в преподавании. Большую роль в деятельности Будо Сеньокай играл Ёчиро Иноуэ, который проводил тренировки в районах Канто и Кансаи.
Киссемару вспоминает о том, что у учеников Морихея из Токио возникли трения с некоторыми последователями Омото, которые тренировались в додзё в Такеда – в частности, с членами Сова Сейненкай – Молодежной Ассоциации Сова. Это привело к соперничеству между Кобукай Додзё и Школой Такеда (см. Aikido Kaiso Ueshiba Morihei, стр. 223).
О молодых людях, занимавшихся в додзё в Такеда, Ёчиро вспоминает так:
«Сначала мы преподавали в Тен’онкьо в Камеока. Тогда тренировал я, но вы знаете, все эти занимающиеся воинскими искусствами были такими вредными! Когда я приезжал туда, я никогда не мог поставить их на место. Об этой проблеме я поговорил с Преподобным Дегучи, и он сказал: «Почему ты не отправишь их в Такеда и таким образом не избавишься от них?» И, по правде говоря, их всех вышвырнули из Камеока! Они рассказывали, что причиной было то, что в Такеда было построено додзё, но это не так. Их отправили в Такеда потому, что они были слишком самолюбивы (из книги Мастера айкидо под редакцией С.Пранина).
В итоге по всей Японии было создано 75 додзё, являвшихся филиалами организации и центрами пропаганды будо Морихея. Вероятно, какие-то группы были даже на континенте, и Ёчиро и Аритоси Мурасиге в 1933 году в рамках Будо Сеньокай проводили семинары в оккупированных Японией Манчжурии и Корее. В рамках этой организации практиковали и другие виды будо, в частности, кендо. Хакудо Накаяма был фактически советником по кендо в Будо Сеньокай, что, несомненно, объясняется его дружбой с Морихеем. Однако центром деятельности этой организации было будо Морихея.
Начало тренировок в Осака.
Одним из следствий работы Будо Сеньокай стало расширение сети додзё Морихея в районе Кансаи. По случайному стечению обстоятельств и по настоянию Мицудзиро Исии весной 1933 года Морихея пригласили проводить тренировки в додзё офиса Асаи Ньюс, расположенного в Осаке. В конце 1920-х годов в Токио Исии тренировался под руководством Морихея и в токийском офисе Асаи Ньюс занимал высокое положение.
Время начала тренировок в офисе Асаи Ньюс в Осаке совпало с периодом серьезных и жестких нападок на газету со стороны некоторых политических фракций. Тренировки для персонала Исии организовал для того, чтобы в случае необходимости работники газеты могли себя защитить.
Ключевой фигурой в додзё Асаи Ньюс был Такума Хиса, ранее работавший в Токио и исполнявший обязанности директора службы безопасности. В 1933 году он получил повышение и был переведен в Осаку. Учитывая опыт его работы и его любовь к воинским искусствам, выбор его в качестве куратора додзё был вполне закономерным.
Ежемесячно Морихей приезжал в Осаку и в течение недели или двух преподавал айкидо в додзё Асаи Ньюс, а также в других залах, которые открылись приблизительно в это же время. Скоро в Осаку переехали несколько учидеси из Кобукан Додзё, в частности, Цутому Юкава, который женился и обосновался в Осаке в 1934 году, Каору Фунахаси, Сигеми Ёнекава и Риндзиро Сирата. По всей видимости, первым помощником Морихея в Осаке был Ёчиро Иноуэ, который жил недалеко от нее в Камеока.
-----
Хочешь что то изменить в этом мире?
Начни с самого сложного - с себя... |
| |
|
| Sanjuro |
Отправлено: 13 Февраля, 2010 - 18:35:32
|
Новичок
Покинул форум
Сообщений всего: 1255
Дата рег-ции: Авг. 2005
Откуда: Tallinn
|
Период Кобукан Додзё (Часть II)
Автор этой стать Stanley Pranin
Автор перевод Елена Петрова
В первой части мы видели, какое драматическое влияние оказали на жизнь и психологическое состояние Морихея Уесиба Второй Инцидент Омото и его последствия. Он не мог больше встречаться со многими людьми, с которыми у него за предшествующие 15 лет установились хорошие связи, поскольку японское правительство преследовало членов сообщества Омото. Некоторое время Морихей скрывался в доме начальника полиции Сонезаки, и только затем смог вернуться к обычной жизни и тренировкам.
Но многое изменилось. В Кобукан Долдзё все каллиграфические работы и символы Омото были убраны или уничтожены, и никто из руководителей Омото больше не приезжал к нему, как это часто случалось в предыдущие годы. Сети Будо Сеньокай больше не существовало, хотя некоторые группы так или иначе продолжали тренировки. Но Морихей все еще продолжал обучение в различных военных организациях, а также совершал регулярные поездки в район Осаки, где активно преподавали несколько его учеников и где оставались филиалы его додзё.
В жизни Морихея в это время произошла еще одна драматическая перемена, которая никак не была связана со Вторым Инцидентом Омото. В июне 1936 года в газете Асаи Ньюс в Осаке Сокаку Такеда заявил о том, что он является учителем Морихея. Это закончилось тем, что Сокаку начал преподавать там, где преподавал Морихей. С этим было связано еще несколько событий. О некоторых из них я писал в статье Remembering Takuma Hisa. Хотя потеря нескольких залов в престижных местах была достаточно неприятной, Морихей все еще имел сильное присутствие в Осаке и до тех пор, пока не уехал в Ивама, продолжал регулярно проводить там занятия. Другим ударом для Морихея в это время стал уход нескольких его помощников. Сигеми Ёнекава переехал в Манчжурию, где стал работать вместе с Кендзи Томики. Риндзиро Сирата в 1937 году призвали в армию. Каору Фунахаси просто исчез со стены, и его дальнейшей жизни почти ничего не известно. Зензабуро Аказава в качестве помощника генерала Тосинари Маеда также уехал в Манчжурию. В этом же году состоялся развод Киёси Накакура с дочерью Морихея, и он остался без преемника. Но самым тяжелым, наверное, было то, что Кобукан Додзё и его филиалы теряли все больше своих учеников, уходящих в армию, и количество обучающих сильно сокращалось.
Среди постоянных учеников Морихея, которые оставались с ним, был Гозо Сиода. Сиода был сыном состоятельного врача-педиатра, почитавшим боевые искусства. Сиода являлся еще студентом и мог продолжать регулярно тренироваться в Кобукан в то время, когда многие другие инструкторы Кобукан призывались на военную службу. Сиоде суждено будет стать главной фигурой в послевоенном айкидо в качестве основателя школы Ёсинкан Айкида. В середине 30-х годов начал регулярно тренироваться сын Морихея, Киссемару, и часто был его ассистентом во время демонстраций техник с мечом. Когда начиная с 1937 года инструкторы классической школы меча Касима Синто-рю еженедельно начали приезжать в Кобукан Додзё, Киссемару около года изучал ее технику.
(Добавление)
Слабое здоровье Морихея.
Здесь, видимо, нужно сказать несколько слов о слабом здоровье Морихея. Киссемару упоминает о нем в биографии отца, написанной им в 1977 году, и объясняет это вредным влиянием эксцентричного испытания, заключавшегося в питье соленой воды, в котором в 1925 году принимал участие Морихей в период жизни в общине Омото. Некто, называвший себя последователем Брахмана, бросил Онисабуро вызов, и Морихей вызвался его заменить и выпил огромное количество соленой воды.
Разумеется, мы можем только строить предположения о том, сочетание каких факторов привело к частым болезням Морихея, но все его довоенные ученики говорили о плохом состоянии его здоровья. Его племянник Ёсиро Иноуэ упоминает о том, что в первые годы жизни в Токио из-за болезней дяди ему часто приходилось его заменять. Гозо Сиода вспоминает, насколько сильно был болен Морихей желтухой в 1941 году во время демонстрации перед членами императорской семьи.
Но сделать вывод о частых болезнях Морихея можно было бы даже без этих свидетельств, полученных из первых рук. О них говорят сохранившиеся фотографии Морихея этого периода, на которых ясно видно, как сильно он потерял в весе.
Не следует забывать, что каждый месяц Морихей ездил по районам вокруг Токио и в район Кансаи. Он не всегда мог вовремя поесть и выспаться, и это, безусловно, плохо влияло на его здоровье. Внимательное изучение фотографий этого периода ясно показывает, что в период с 1935 до 1940 года Морихей очень изменился. Перед Вторым Инцидентом Омото мы видим его в прекрасной физической форме с элегантными кейзеровскими усами. Фотографии после 1938 года свидетельствуют, что он полностью поседел и заметно постарел. Несомненно, что плохому состоянию его здоровья способствовали все указанные выше факторы.
Связи Морихея с представителями правых сил.
Ранее мы описали события, связанные со Вторым Инцидентом Омото. Сейчас рассмотрим обширные связи Морихея с представителями правых сил и значение, которое они имели. Эту тему недавно подняли некоторые западные писатели. Ранее историки айкидо упоминали о связях Морихея с военными и политическими кругами только для того, чтобы подчеркнуть высокое уважение, которое оказывала Морихею элита предвоенной Японии.
Вообще говоря, это довольно деликатная тема, поскольку если будет признано, что Морихей активно поддерживал милитаристские круги, представление об айкидо как о «духовном» воинском искусстве окажется под вопросом. С другой стороны, вся субкультура воинских искусств Японии была на протяжении всей ее записанной истории неразрывно связана с политическими и военными событиями. Поэтому с точки зрения здравого смысла трудно предположить, что Морихей не был глубоко связанным с деятельностью правого крыла политических сил, учитывая его профессию и тип людей, с которыми его сталкивала его повседневная жизнь. Эта тема достаточно сложна, поэтому прежде всего я хотел бы дать немного информации, имеющий к ней отношение.
Начало взаимоотношений с правыми силами.
Большая часть взаимоотношений Морихея с представителями правых сил началась в то время, когда он был связан (приблизительно с 1920 года) с религией Омото. В частности, его знакомство с лейтенантом-командором Сейкё Асано, последователем Омото и одним из первых учеников Морихея в Аябе, стало началом быстрого установления широких контактов с высокопоставленными офицерами флота. Позже, с середины 1920-х годов, когда Морихей обосновался в Токио, его связи еще больше расширились и включали многих ведущих армейских офицеров и представителей полиции. На многочисленных фотографиях 20-х и 30-х годов кроме Морихея и его учеников часто можно видеть офицеров в военной форме.
Учитель Морихея Онисабуро Дегучи тоже, разумеется, был тесно связан с политикой и поддерживал много знакомств среди представителей правого крыла. Среди них были такие известные люди, как Мицуро Тояма и Рёхей Учида, являющиеся ключевыми фигурами известного Общества Черного Дракона и других правых организаций. Деятельность Тояма и Учида имела сильное отношение к Манчжурии и Монголии. Они много делали для того, чтобы помешать присутствию России в этих регионах, способствуя таким образом продвижению колониальных интересов Японии на континенте. Эти известные лица были в числе тех, кто поддерживал агрессивную деятельность Квантунской Армии, которая позже привела к войне против Китая и России.
Монгольская экспедиция.
Принимая во внимание деятельность, которую Онисабуро проводил за кулисами, а также его связи с такими людьми, как Тояма и Учида, было бы наивным предполагать, что его злополучная экспедиция в Монголию в 1924 году помимо провозглашенных целей достижения «религиозной утопии» не имела под собой и политической подоплеки. Такой умный и политически грамотный человек, как Онисабуро, безо всякого сомнения осознавал скрытые планы секретных японских групп, действующих на континенте, и, возможно, действовал в координации с ними. Не будем забывать и о том, что Морихей был одним из очень немногих избранных сопровождать Онисабуро во время его секретного путешествия по Монголии. Вне всякого сомнения, Морихей с самого начала своей карьеры был посвящен в эти политические и военные маневры.
Знакомства Морихея с деятелями правого крыла позже еще больше расширились благодаря связям и деятельности его учеников. В качестве примера можно назвать имена Ёчиро Иноуэ, Кендзи Томики, Гозо Сиода и Зензабуро Аказава, имеющих обширные связи, включающие в себя представителей политической и военной верхушки, со многими из которых был знаком и Морихея. Это всего лишь проявление времени и кругов, в которых было принято интересоваться воинскими искусствами.
Преподавание в военных организациях.
С западной точки зрения наиболее проблематичным моментом довоенной деятельности Морихея были его многочисленные связи с военными организациями. В первой части мы документально подтвердили то, что в числе прочих он проводил занятия в Военно-морском колледже, Армейском университете, Школе военной полиции, Школе Тояма и Школе разведки Накано. Первый вопрос, который приходит в голову, заключается в том, насколько деятельность Основателя в этих заведениях выходила (и выходила ли вообще) за рамки стратегий и техник воинских искусств. Морихей, разумеется, общался с руководством и студентами этих заведений и не отставал от текущих событий. Но если Морихей в той или иной степени был вовлечен в бесконечную политическую интригу, дестабилизировавшую современную ему политику Японии, какие у нас могут быть для этого доказательства?
Приведем один любопытный эпизод, имеющий отношение к сказанному, который может пролить некоторый свет на до сих пор неизвестную роль Морихея в политическом движении того времени. В 1977 году Киссемару опубликовал в Морихейден старую фотографию, не имеющую даты, которая иллюстрирует визит в Кобукан Додзё какого-то важного иностранца, похожего на китайца. Этот посетитель назван там только как «Токуо», причем никаких упоминаний о важности этого визита в издании не приводится. В результате небольшого расследования выяснилось, что имя этого китайца – принц Тех Ванг (1902-1966) и что он в 30-е годы работал в Монголии вместе с японскими властями. Тех Ванг добился какой-то степени политического единства среди монгольских вождей и в декабре 1937 года объявил о создании независимого государства под названием Менг Чианг. Оно поддерживало на континенте интересы Японии и в целом было аналогично Манчукуо во главе с Пу-йи. Тех Ванг правил в этом качестве до 1945 года.
Так или иначе, принц Тех Ванг в 1938 году посещал Японию и в качестве главы иностранного государства имел аудиенцию у императора Хирохито. Во время этого визита он нанес Морихею Уесиба визит вежливости в Кобукан Додзё.
Неясно, какое значение следует придавать этому визиту. Кроме этого монгольского правителя и Морихея, на этой фотографии присутствует один армейский офицер и отставной адмирал Исаму Такесита . Остальные лица, которых можно идентифицировать, – миссис Уесиба, Гозо Сиода, Кензо Футаки и Аритоси Мурасиге. Было бы очень интересно узнать об обстоятельствах этого королевского визита, однако судя по присутствию на фотографии нескольких молодых людей в кейкоги, мы можем с уверенностью сделать вывод о том, что Морихей давал демонстрацию для императора.
(Добавление)
Состояние ума Морихея.
Многие обстоятельства достаточно очевидно свидетельствуют о том, что Морихей был связан с правыми. Но сейчас мы прервемся ненадолго и попытаемся найти какие-либо указания на то, как он сам относился ко всему происходящему в этот период его жизни. В этой связи полезно изучить эссе, авторство которого приписывают Морихею и которое появилось в информационном письме Будо Будо Сеньокай в 1932 году. Темой этого эссе является роль будо в современном обществе.
Обратите внимание прежде всего на те отрывки, которые ставят Морихея в один ряд с теми, кто в духе времени выступал в поддержку «Императорского пути»:
«… Главнейшая задача японских воинских искусств - стать ведущими в мире воинских искусств на всей земле, что должно явиться частью процесса реализации Императорского пути для всего мира. Япония является господином для всего земного шара и моделью, которой все должны следовать; Великая Япония – это выражение воли всей планеты. Япония – модель совершенного устройства мира. И только когда мы окончательно поймем это, мы сможем правильно понять истинное значение японских воинских искусств…»
Такого рода высказывания очень типичны для того времени, хотя кажется несколько странным то, что они напечатаны в информационном письме Омото, поскольку это религиозное направление имело, в частности, и антиправительственную направленность. Однако, как мы уже убедились, Онисабуро участвовал во многих делах, связанных с фракциями правого крыла, поэтому не стоит удивляться тому, что эти слова выражают и такую ориентацию этой секты. Этот отрывок был записан высокопоставленным деятелем Омото Бансё Асихага; за основу его были взяты заметки, сделанные им на основе лекций Морихея и разговоров с ним. Возможно, при этом были допущены некоторые вольности и преувеличения, однако подобные высказывания со ссылкой на имя Морихея имеются и в других разделах информационного письма.
Приведенное выше свидетельство позволяет думать, что как гражданин страны Морихей поддерживал ее империалистическую политику, однако в то же время его приверженность религии Омото и природные духовные склонности заставляли его рассматривать будо как путь самореализации на службе небесных ками.
Действительно, в отрывках другого эссе Морихея, опубликованного в информационном письме, сущность будо раскрывается им в более духовном аспекте, и при этом используется терминология, которая предвосхищает тот язык, на котором Основатель говорил после войны:
«После того, как на Пути Меча вы достигли определенного уровня подготовки, вы оказываетесь способными предчувствовать намерение вашего противника атаковать прежде, чем клинок начинает рубить. Мне самому однажды пришлось услышать свистящий звук пули и увидеть «пулю-мысль» - белого цвета и длиной около дюйма - еще до того, как прозвучал реальный выстрел. Однако в истинном будо просто предчувствовать намерения врага еще недостаточно. Истинный Путь Ками – выработать способность управлять врагом по собственной воле…»
Сейчас, после анализа двух этих отрывков, мне кажется, что поддержка Морихеем японского милитаризма имела двойственный характер. Разумеется, его высокий социальный статус и необходимость зарабатывать средства к жизни зависели от того, насколько активно он поддерживал военную и политическую систему, и это каким-то внешним образом должно было проявляться. Но в противоречии с этим находился глубокий интерес Морихея к духовным аспектам и тренировкам, полным аскетизма. Однако хотя вокруг него многие занимались политическими маневрами, я никогда не видел ни одного документа и не слышал ни об одном эпизоде, которые свидетельствовали бы о том, что Основатель играл сколько-нибудь активную роль в политических делах.
Высказывалось предположение о том, что Морихея все больше угнетал расцвет милитаризма и что он предвидел поражение Японии задолго до того, как это стало очевидно большинству. Вспомним также Рейкай Моногатори Онисабуро и его предсказания о «небесной птице», которая будет править разрушением Японии. Возможно, самым сильным доказательством растущего разочарования Морихея военными устремлениями Японии было то, что в 1942 году в самый разгар войны он полностью удалился в Ивама. Сегодня все более и более доступной становится информация, свидетельствующая о состоянии ума Морихея в этот период времени, и я убежден, что к этой теме следует возвращаться снова и снова.
Начало преподавательской деятельности в Манчжурии.
В 20-е и 30-е годы Япония имела сильное присутствие в Манчжурии, достигнув полного политического контроля над этой страной в 1931 году, когда было провозглашено государство Манчукуо. Мы уже писали о том, что в 1933 году в Манчжурию поехал Ёчиро Иноуэ, а в 1936 году в Синкьо (современный Чангчунг) переехал Кендзи Томики и проводил занятия в Дайдо Гакуин, а также для членов Армии Гуандонг и Агентства Императорского дома. После открытия в 1938 году университета Кенкоку Томики стал штатным преподавателем университета а проводил там занятия по дзюдо и айкибудо.
В 1939 году Томики пригласил в университет Морихея. Во время своего пребывания в университете Морихей встретил тогда уже оставившего свою карьеру известного борца сумо Тенрю, который попытался испытать силу Морихея. Его мастерство произвело на Тенрю чрезвычайно сильное впечатление, и он взял разрешение на отпуск для того, чтобы на три месяца отправиться на обучение в Кобукан Додзё в Токио. Встреча с Тенрю стала еще одним эпизодом, в котором Морихей продемонстрировал свое сверхъестественное воинское мастерство. На этот раз его партнером был знаменитый в мире сумо борец, прославившийся своей физической силой. Эта встреча стала началом дружбы между Основателем и Тенрю, продолжавшейся всю жизнь. После Второй Мировой войны Тенрю оказывал большую поддержку Айкикай и организации Ёсинкан Гозо Сиода.
Видимо, первые поездки в Манчжрию Морихей совершал летом с 1939 по 1942 гг. В университете Кенкоку он стал советником по воинским искусствам и проводил там семинары и демонстрации, на которых ему ассистировал Томики. Он получил широкое признание в качестве одного из лучших инструкторов воинских искусств среди тех, которые приезжали на континент из Японии. Это подтверждается тем, что на нескольких групповых фотографиях этого периода, сделанных в Манчжурии, он сидит в центре. Последний раз он был в Манчжурии в 1942 году. Он вновь принимал участие в демонстрации и, видимо, еще заезжал в Бейдзинг, что, согласно биографии Морихея, написанной Киссемару, имело какое-то отношение к политике.
Заметим в скобках, что одним из учеников Кендзи Томики в университете Кенкоку был молодой человек по имени Сигеному Окумура. В университете он несколько лет тренировался под руководством Томики и Хидео Оба, а во время каникул приезжал в Кобукан Додзе. После войны Окумура стал ключевой фигурой в организации Айкикай. Он до сих пор на татами и является шиханом с 9 даном.
Создание Зайдан Ходзин Кобукай.
В 1939 году несколько наиболее активных помощников Морихея, предприняли шаги по организации некоммерческой структуры при Кобукан Додзе. Это привело к тому, что 30 апреля 1940 года была официально зарегистрирована организация Зайдан Ходзин Кобукай. Киссемару особенно выделяет Ёдзи Томосуэ из Министерства здоровья и благосостояния, который способствовал официальному признанию этой дочерней организации, а также бизнесмена Созо Миязака, который внес в ее фонд 20 000 иен. Первым председателем был отставной адмирал Исаму Такесита, вице-председателем – генерал Кацура Хайяси. Членами правления были граф Фумимаро Коноэ, граф Тоситаме Маеда, Такуо Годо, Кинья Фудзита, Козабуро Окада, Кендзи Томита, Кензо Футаки и другие хорошо известные люди.
Организация Кобукай дала додзе легальное положение, а также улучшило положение с финансами и решением управленческих задач. Она была упразднена в конце войны и восстановлена под названием Зайдан Ходзин Айкикай в 1948 году.
(Добавление)
Новые лиц а в Кобукане.
Среди учеников, начавших тренироваться в Кобукан Додзе приблизительно с 1940 года, было несколько очень ярких лиц. Одним из наиболее хорошо известных является Коичи Тохей, игравший главную роль в послевоенном развитии айкидо Айкикай до того, как он в 1974 году создал собственную независимую школу. Он поступил в Кобукан Додзе будучи студентом университета Кейо и очень быстро прогрессировал. Он тренировался полтора года и даже ассистировал Основателю при проведении тренировок по время его поездок за пределы додзе, но в 1942 году был призван в действующую армию.
Другой значимой фигурой, которой суждено будет сыграть важную роль в послевоенном айкидо, был Кисабуро Осава. Он приступил к тренировкам в 1941 году через несколько месяцев после Тохея. Тогда ему было около тридцати лет, и он часто помогал Минору Хирая, в то время являвшемуся в Кобукане директором по общим вопросам. Много лет спустя он стал в Айкикай Хомбу Додзе руководителем и специальным помощником Второго Досю Киссемару Уесиба.
Выше мы упоминали о Минору Хираи (1903-1998). Он поступил в додзе приблизительно в 1939 году, а в январе 1942 года принял пост директора по общим вопросам. Он работал главным образом в административном качестве и, как мы увидим ниже, сыграл основную роль в выборе названия «айкидо». После войны Хираи открыл собственное додзе и назвал свою систему Кориндо.
-----
Хочешь что то изменить в этом мире?
Начни с самого сложного - с себя... |
| |
|
| Sanjuro |
Отправлено: 03 Июня, 2010 - 11:16:29
|
Новичок
Покинул форум
Сообщений всего: 1255
Дата рег-ции: Авг. 2005
Откуда: Tallinn
|
Айки - это кокю и ирими–тэнкан
Сейго Ямагучи
(Лекция на татами)
Сэйго Ямагучи
Лекция, прочитанная в 1976 в Летней школе Айкикай Великобритании
О–Сэнсэй расценивал духовность как самую важную и самую фундаментальную составляющую Айкидо. Слово «айки» выражает что–то такое, из чего происходит всё остальное. Основатель отмечал любовь как самое важное и учил, что она является источником всех вещей. Айки содержит в себе обе эти идеи и средство для понимания любви. Изучая именно техники Айкидо, мы приходим к полному пониманию духа айки. И наоборот, исполняя техники, мы выражаем дух в материальной форме. Следовательно, дух и техники не должны становиться разделёнными. Дух получает выражение через техники, и техники для выполнения требуют духовной формы.
В своей жизни О–Сэнсэй часто говорил нам, что он постоянно учился и делал каждый день успехи, и не будет прекращать обучения до дня смерти. Мы часто озадачивались, когда он говорил, что техники, которым он учил нас днём раньше, были с недостатками. Конечно, ни в чём не было никаких ошибок; но если раз за разом делать серьезные усилия на пути к успеху, то можно сказать, что вчерашние техники были с недостатками — с точки зрения сегодняшнего дня, хотя в тот момент, когда он преподавал их, они не содержали ошибок. Я надеюсь, с этим наблюдением вы и я будем учиться и заниматься каждый день нашей жизни. «Практика» в её истинном значении — дисциплина, посредством которой нужно приближаться к совершенству (хотя нельзя сказать, что можно достигнуть совершенства).
Первоначальное значение двух китайских знаков, составляющих слово «кэйко» (практика) было таким: размышление о природе и качествах наших предков. Применительно к Айкидо, вы все познаёте от Чиба сэнсэя, а через него, в свою очередь, и от О–Сэнсэя. Согласно этому способу каждый размышляет над первоначальным принципом через посредника. Я только передаю техники О–Сэнсэя и надеюсь, что таким образом вы будете способны полностью принять дух Айкидо.
К Айкидо необходимо подходить с обновлённым свежим сознанием. В Японии мы выражаем это понятие термином «шошин», что означает «нетронутое сердце». Это — самая важная вещь для познания Пути. О шошин можно думать, как о чём–то чистом и по–детски искреннем и наивном. Изучение техник занимает много времени, но постепенно, с течением лет (на это могут понадобиться многие, многие годы) вы будете способны выполнять техники так, будто они являются вашей частью. Таким образом, пусть и кажется, что вы просто занимаетесь одним и тем же много раз, день за днём, если вы занимаетесь с шошин — со свежим подходом новичка, то ваш дух станет более глубоким, и ваши техники приобретут глубину и будут исполнены сути.
Каждое занятие — серьёзное дело, и потеря времени на нём недопустима. Эту мысль можно выразить, используя японский термин «ичи го ичи э» из чайной церемонии, который означает, что вы расцениваете человека, сидящего напротив вас, как человека, которого видите в первый и последний раз в жизни. Точно также, когда занимаетесь с партнёром, вы должны делать это так, будто возможность позаниматься с ним является первой и последней.
Прежде, чем я встретился с О–Сэнсэем, мне довелось испробовать несколько боевых искусств, я наслаждался ими, но не чувствовал глубокого интереса ни к какому. Несмотря на то, что в этих искусствах на духовности (сэйшин) делался акцент, у меня было сильное ощущение, что всё было как–то далеко от искусства вообще. Когда я встретился с О–Сэнсэем, то был очень удивлен и думал: «Странно, что в таком почтенном возрасте он был таким человеком». Прежде я занимался боевыми искусствами с мыслью, что победа над соперником — их единственная цель, но О–Сэнсэй представил мне полностью новый мир.
Сейчас я хотел бы дать некоторые несложные объяснения основных техник, которые мы изучаем. Вы должны запомнить самую важную вещь в Айкидо: айки есть кокю и ирими–тэнкан. Это — фундаментальный принцип Айкидо. Что касается кокю, то среди японцев наиболее общее значение этого слова — обыкновенное «дыхание», «вдох и выдох». Это — биологическое дыхание. Но кокю — не только это, в боевых искусствах это слово очень просто выражает суть таких вещей, как отношение с партнёром, или соотношение ума и тела. В этом смысле истинное айки предотвращает разделение ума и тела и может распространяться за пределы техник — на взаимоотношения между людьми.
В случае ирими–тэнкан можно думать о двух его значениях. Существует ирими–тэнкан — видимое глазом движение, но второе его значение — что–то очень духовное и неосязаемое. В последнем случае ирими отражает вход в чувства партнера, вход в его сознание. Тэнкан отражает изменение, вытягивание энергии, преобразование её в грацию, изменение её качества. Это то, что можно назвать одухотворением техники. Также как кокю состоит из двух элементов, означающих вдох и выдох, также ирими–тэнкан содержит два элемента, но они оба представляют собой одну и ту же сущность, подобно двум сторонам одной монеты. И метод айки–кокю не является чем–то особенным. Согласно ему, айки является основным принципом обучения, который может делать слабое сильным и злое добрым.
С очень большой точностью мы должны изучать базовые техники: кансетсу–ваза (техники контроля–удержания) иккё, никкё, санкё, йонкё и нагэ–ваза (бросковые техники) шихо–нагэ, ирими–нагэ, котэ–гаэши и кайтэн–нагэ. Фактически, всех их можно свести к трём: фронт и тыл, право и лево, верх и низ. Все они происходят из одного, но выражены несколько различными способами. Ирими–тэнкан — джодан (верх); котэ–гаэши — гэдан (середина); шихо–нагэ — чудан (низ); кайтэн–нагэ — также чудан, но к тылу противника. По Айкидо написано много книг, но всё, что мне известно, это: верх, середина, низ; фронт и тыл; право и лево. Такой взгляд на техники обладает силой соединения — сильным преимуществом непрерывающейся трансформации и многообразия вариантов техник, являются ли они омотэ, ура, учи или сото, и делает Айкидо очень динамичным.
Ирими–тэнкан означает изменение, преобразование перемещений от фронта — к тылу или снаружи — вовнутрь и наоборот. Между правым и левым есть бесконечно много точек, равно как между фронтом и тылом. Рассматривайте явления от общего к частному и от частного к общему; думайте о вещах с противоположной точки зрения. Это очень важно. Например, если сильный человек надеется на свою силу при выполнении техник, то он никогда не поймёт их хорошо. В этих обстоятельствах, даже при том, что у каждого есть какая–то сила, необходимо отказаться от силы и думать, что в тебе нет никакой силы. Это — чрезвычайно важный момент Айкидо; обучаясь перемещаться, очень слабый может достигнуть успехов. Если будете выполнять указанное предписание, то можете открыть в себе способность перемещаться. Сильный человек, полагающийся только на свою силу, не может сделать такое открытие, вне зависимости от того, как и что он делает. Существует старое высказывание: кто живёт с мечом, должен умереть от меча: тот, кто зависит от силы, будет разрушен силой. Таким образом, при занятии Айкидо «дух противоположности» очень важен. У каждого есть естественная тенденция поступать в любых ситуациях в соответствии со склонностью своего характера. Но при следовании Пути вы должны раз и навсегда покончить с такими привычками. Вы должны отказаться не только от плохих, но также и от хороших качеств вашего характера. Если вы так не поступите, ваши глаза никогда не смогут открыться для истинного восприятия. Только после того, как вы устранили и хорошие, и плохие качества вашего характера, станете способными через занятия понять истину. Это то, что связано с путем достижения свободы в истинном восприятии. Айкидо, таким образом — одна из больших дорог к освобождению.
Существует бесчисленное количество техник, которые берут начало от базовых техник и возникают спонтанно в правильный момент времени. Настоящие техники — те, которые вы освоили полностью, а затем забыли. Указанный смысл определяет методику занятий, посредством которой не просто изучаются техники типа сувари–ваза, тачи–ваза и ханми–хантачи в их внешних формах, но и различные техники, возникающие от основных естественных движений, подобно приседаниям, вставаниям и ходьбе.
О–Сэнсэй часто говорил: все техники есть одна. Как понять то, что он демонстрирует огромное количество техник и, тем не менее, говорит, что все они — всего лишь одна техника. Для моего осмысления в начале это было очень трудным, но постепенно я всё больше приближался к пониманию данного факта. Стало понятно, что в моих предшествующих знаниях содержалась помеха, она и мешала мне многое делать. Я понял, что все вещи связаны и, как О–Сэнсэй говорил, — есть одно.
-----
Хочешь что то изменить в этом мире?
Начни с самого сложного - с себя... |
| |
|
|
| Поиск в теме | Версия для печати |
| Страниц (1): [1] |
| Сейчас эту тему просматривают: 5 (гостей: 5, зарегистрированных: 0, скрытых: 0) |
| « Беседка » |
Все гости форума могут просматривать этот раздел.
Только зарегистрированные пользователи могут создавать новые темы в этом разделе.
Только зарегистрированные пользователи могут отвечать на сообщения в этом разделе.
|
   |
|
Помощь
Поиск
Пользователи
ИЗВИНЯЙТЕ ЕСЛИ ЧТО НЕ ТАК 
